33-летняя Сара и 37-летний Мэтт, ее муж, планировали детей, но когда-нибудь, не сейчас. В разгаре пандемия, вроде как не лучшее время, чтобы заниматься расширением семьи. Диагноз «злокачественная опухоль головного мозга» прозвучал как гром среди ясного неба. Мэтт был тяжело болен, и врачи старались не давать паре никаких прогнозов на будущее. Единственное, что они посоветовали, позаботиться о потомстве. Ведь после агрессивной противораковой терапии Мэтт мог остаться бесплодным. Если вообще выживет, конечно.
Сара решилась на ЭКО, это был единственный вариант. Даже если Мэтта не станет, ребенка она все равно вырастить сумеет, а его частичка навсегда останется с ней. Процедура началась: первая подсадка была неудачной, а после второго раунда Кристин зачала близнецов. Но радость была недолгой. На восьмой неделе беременности у девушки случился выкидыш. Оставался последний эмбрион, последняя попытка. И все получилось — Сара благополучно забеременела и перенесла первый, самый опасный триместр. Но судьба приготовила для пары еще один удар.
«Однажды я переодевалась в спортзале и нащупала у себя в груди какое-то уплотнение. Думала, это закупорка молочного протока, во время беременности такое часто бывает. Но на всякий случай решила сходить к врачу», — вспоминает Сара.
Она была твердо уверена, что это просто шишка, которая рассосется сама собой, ничего серьезного. Но оказалось, что это тройной негативный рак груди — один из самых агрессивных видов рака молочных желез. Он очень быстро распространяется, не реагирует на гормональную терапию и чаще всего встречается у женщин до 40 лет.
Саре сделали мастэктомию, а на 20-й неделе беременности начали лечение — изнурительную химиотерапию.
«Об аборте у меня и мыслей не было. Ведь это был наш последний шанс стать родителями», — говорит женщина.
Химиотерапия давалась ей очень тяжело. Ведь нагрузка на организм была просто чудовищной. А из-за локдауна Мэтт даже поддержать ее не мог: в больницу его не пускали. К счастью, Сара оказалась настоящим бойцом: меняла парики чуть ли не каждый день, снимала оптимистичные видео — в общем, держалась молодцом. Рак отступал. А в положенный срок у нее родился сын, мальчика назвали Элайджа. Сейчас Сара проходит курс лучевой терапии и нянчит своего восьмимесячного малыша. Элайджа — счастье! — родился совершенно здоровым малышом.
Кстати, Мэтт тоже чувствует себя совсем неплохо, вопреки прогнозам. Лечение приносит свои плоды, а врачи надеются, что молодые родители смогут забыть эту историю, как страшный сон.
«Да, у меня рак. Но рак меня никогда не получит». Мама Элайджи твердо настроена на победу. И это уже половина успеха — даже врачи говорят, что уверенность в том, что все можно преодолеть, творит чудеса.
Доктор медицинских наук, лауреат премии Правительства РФ, создатель и главы клиники репродуктивного здоровья АРТ-ЭКО
Личный сайт«Беременность — процесс долгий. Все эти девять месяцев женщина живет с абсолютно другим гормональным фоном, чем был у нее до беременности. За этот срок действительно могут произойти перестройки в организме, которые способны запустить развитие онкологических заболеваний. При этом сама по себе беременность не вызывает рак и не повышает риски его возникновения. Как правило, проблемы возникают у женщин, которые страдали от болезни еще до зачатия. Например, беременность может спровоцировать ухудшение глиобластомы (опухоль мозга, от которой умерла Жанна Фриске и с которой сейчас борется Анастасия Заворотнюк. — Прим. ред.). Но это не значит, что ЭКО или беременность приводят к этой болезни».