«Впервые об этом говорю откровенно, и мне тяжело, но я решилась на этот шаг. Для меня тема очень непростая. Но я с детства выбрала ту профессию, которая ставит всю мою семью в определенные рамки и условия».
«Между Москвой и Португалией прямым рейсом пять часов полета. Мы с мужем приезжаем туда из России раз в полтора-два месяца и остаемся на две-три недели. В Португалии дом его родителей, свекор уехал туда в 90-х на заработки и остался. Но главная причина наших частых визитов — с бабушкой Ирой и дедушкой Володей живет наша дочка (14 июля Ане исполнилось 3 года. — Прим. «Антенны»). И каждое расставание с ней — огромный стресс для нас.
«Быть вместе 24 часа в сутки — это испытание»
Анечка — выстраданный долгожданный ребенок. Мы с мужем много лет пытались стать родителями. И когда в очередной раз у нас ничего не вышло, у меня случилась истерика. Я поняла: пора наконец заняться своим женским здоровьем. У меня в этом отношении складывалась очень непростая ситуация: предпринимала все усилия, чтобы его поправить, не сбавляя рабочего темпа, и не прекращала болеть.
Когда ты на гастролях пытаешься глушить все таблетками, переносишь недомогание на ногах, организм не справляется, ему нужно время на восстановление. А я трудоголик. Всегда была заложницей обязательств, переживаний по поводу того, что зрители меня ждут, я должна. Врачи же в голос твердили: «Юля, вы сначала себя вылечите, а потом уже думайте о ребенке».
Наконец наступила точка кипения, я поняла, что дальше так жить невозможно. И позвонила Максу Фадееву, попросила дать мне отпуск на год, объяснив, что мое здоровье не позволяет сделать то, чего я так сильно хочу. Он ответил: «Конечно, давай так и поступим, не буду же я запрещать тебе рожать».
Первые три месяца моего отпуска мы с мужем усиленно лечились. Когда в очередной раз приехали к врачу, она сказала: «Ребята, вы просто все зеленые, давайте-ка поезжайте куда-нибудь отдохнуть, постарайтесь расслабиться и ни о чем не думать». Мы взяли билеты и на два месяца отправились в Португалию к его родителям.
Я сразу вырубила телефон, мы в принципе полностью отключились от внешнего мира. И оказалось, именно этого, возможности быть просто вместе, нам так не хватало. Я вдруг осознала, что за столько лет мы толком не узнали друг друга.
Мы ведь познакомились с Сашей, когда я вышла из «Фабрики» (в 2003 году Юлия стала финалисткой телепроекта «Фабрика звезд — 2», с музыкантом Александром Аршиновым они познакомились после проекта, официально оформили отношения в октябре 2014 года. — Прим. «Антенны»), и у меня тут же начались гастроли, они задали тот бешеный темп, в котором мы и жили все эти годы. Работали с мужем как подорванные. Я — на концертах, на съемках, он — в студии с очередным материалом. Вечная погоня, мы были похожи на зомби. Когда ты заморочен работой, то крутишься как белка в колесе и становишься заложником профессии.
А тут судьба неожиданно подкинула нам испытание — быть вместе 24 часа в сутки. Мы стали заново узнавать друг друга, даже в мелочах, в бытовом смысле, что тоже очень важно, часто ссорились, мирились, много говорили, и это время нас очень сплотило. Я стала получать удовольствие от повседневных вещей, таких как совместный завтрак, прогулки, чашечка кофе в уличном кафе. Осознала, сколько пропускаю в жизни, раньше у меня просто не оставалось на это времени.
Мы наконец стали наслаждаться семейной жизнью. Перестали постоянно думать о нашей проблеме, на второй месяц я бросила пить медикаменты, назначенные врачами. И вдруг случилось то, о чем так мечтали. За неделю до возвращения в Москву (билеты были куплены заранее) я узнала, что стану мамой. И никуда не полетела, моя беременность прошла в Португалии, здесь появилась на свет наша Аня, тут я провела с ней первые месяцы ее жизни. А ведь когда покидала Москву, представить себе не могла, как все повернется…»
«Кормила грудью ребенка и обливалась слезами»
Я кормила дочь до четырех месяцев, а потом улетела в Москву. Работать. Аня осталась с бабушкой и дедушкой в Португалии. Только сейчас я решилась объяснить, почему так поступила. Почему мы живем здесь, а Аня там.
На момент рождения дочери я еще была в компании Фадеева. Меня ждали запланированные туры. После возвращения я должна была сразу приступить к работе. Макс возлагал на меня большие надежды. Я и сама соскучилась по сцене, выступлениям. Но у меня сердце кровью обливалось, когда смотрела на Аню: как я такую масепусечку возьму с собой, а потом оставлю ее и отправлюсь на гастроли. Понимала, что, прилетев в Москву, буду пропадать в студии на репетициях с музыкантами, приводить себя в певческую форму, вспоминать материал, готовить концертную программу, снимать клип, а домой приходить только ночевать.
Еще до того, как родилась Аня, мы обсуждали со свекровью, как поступить дальше. Ира говорила: «Давай просто представим, как все может сложиться, когда появится ребенок. Я же знаю тебя, насколько ты эмоциональна, как отдаешься работе». Она права, я и правда сумасшедшая в этом плане. Если начинаю что-то делать — участвовать в проекте, записывать песню, сниматься в клипе, только этим и поглощена. У меня загораются глаза, трясутся руки, вперед, на амбразуру!
Свекровь прекрасно меня знает. Более того, она воспитала такого же творческого ребенка, моего мужа. С ним, семилетним, объездила всю страну с гастролями. Знакома с этой кухней изнутри. Она разложила все по полочкам: «Конечно, я могу полететь с вами в Москву, но там квартира в центре, а тут дом с бассейном, своим участком, другие условия, климат. Может, оставите ребенка здесь и будете прилетать?» Поначалу соглашалась с ней, но, когда дочь появилась и я держала ее на руках, кормила грудью свою кровиночку, такой вариант стал казаться мне совершенно невозможным.
Я обливалась слезами: ну как же так? И тут же всплывал вопрос: «А как по-другому?»
Муж мне говорил: «Ты не о себе думай, а о ребенке. Это не сумочка, которую купила в магазине, а человек, личность. Вспомни свою любимую бабушку Женю». Я раньше рассказывала ему, как в детстве с сестрой мы гостили у нее летом, она смотрела бразильские сериалы и советовала нам: «Дети, учите английский язык, вы должны увидеть мир». Аршинов меня убеждал, что сейчас у нас появилась та самая возможность дать дочке шанс: «Подумай о дальнейшем развитии событий, а не о себе, в тебе сейчас играет материнское, гормоны, да, это тяжелый выбор, но сопоставь все за и против».
Мы с мужем периодически выясняли отношения по этому поводу. Все те месяцы, что я была рядом с Аней, боролась с собой, рыдала в туалете, сердце мое разрывалось, но я понимала, что вынуждена так поступить. Потому что и уйти из профессии ради семьи — для меня тоже невозможный выбор. Не смогу оставить сцену, зрителей. Я ведь с детства в этом мире. И стану несчастным человеком, если придется что-то предпочесть. В этом невероятная сложность профессии артиста — объединить личное и работу.
«Я спокойно доверяю дочь свекрови»
Сейчас наш ребенок живет в Португалии. Многие меня не поймут, возможно, осудят. Но я на самом деле не хочу, чтобы моя дочь или совсем не видела мать, которая вечно пропадает на съемках или на гастролях, или наблюдала бы меня нервной, уставшей после работы. Считаю, гораздо важнее и полезнее для ребенка отдавать ему себя полностью, когда ты рядом. Так мы с мужем и поступаем.
Празднование Нового года мы планируем в зависимости от обстоятельств и рабочих моментов, но на день рождения Ани приезжаем обязательно. В этот раз, думая, что ей подарить, наблюдали за тем, что ей интересно. Последнее время она полюбила играть с посудой, а когда я начинала готовить, приходила ко мне: «Тоже хочу!» Я надевала ей фартук, ставила табуретку, и она вместе со мной детским ножиком начинала крошить овощи. Поэтому, когда в магазине игрушек мы с Аршиновым увидели деревянную детскую кухню, поняли: это то что надо! Аня была в восторге!
Мы не только постоянно приезжаем в Португалию, но общаемся с ней по телефону, видеосвязи несколько раз в день. Конечно, нам повезло, что в наше время есть такая возможность. В том, что ребенок нас чувствует, видит, огромная заслуга бабушки. Если в какой-то момент мы не можем ответить по телефону, все равно присутствуем в жизни дочери, потому что Ира ставит ей наши песни, включает мои выступления. Делает с внучкой какие-то вещи, которые она привыкла делать со мной. Бабушка наша — очень мудрая женщина. За все ей огромный поклон.
Я спокойно доверяю дочь свекрови, она настолько щепетильно относится к Ане, периодами даже чересчур. Например, ее может испугать какой-то сквознячок. Сдерживаю ее: «Не страшно, давай откроем щелочку, воздух должен быть свежим, на улице 25 тепла». Хотя и сама ненормальная в этом отношении, ответственна, но понимаю, что порой ее беспокойство излишне.
В отношении лекарств у нас тоже разный подход. Сама не даю их ребенку до последнего. Считаю, у дочери должен выработаться иммунитет, стараюсь обходиться простыми средствами, так, при насморке лучше сначала промыть нос морской водой и понаблюдать. Этому «понаблюдать» научилась у португальцев, они советуют именно так, подождать и, если только обычные средства не помогают, подключать микстуры. Бабушка Ира, бывает, перестраховывается, хотя чаще со мной соглашается.
Мне повезло увидеть первые шаги дочери. Ане было около года, она ходила только за ручку, боялась. Мы вышли с ней на улицу, и я говорю: «Ань, ты можешь уже сама идти, не бойся, я рядом, не дам тебе упасть». И она пошла… Такой момент! Дочка и сама пищала от удовольствия и восторга, что у нее получилось. Для нас с мужем, конечно, было важно, что этот этап мы застали. А вот ее первый зуб стал подарком мне к 8 Марта. Мы тогда были на гастролях. Бабушка нам позвонила и сообщила об этом.
«Горжусь, что приучила к горшку»
Когда наши приезды в Португалию к дочери стали привычным делом, я поняла, что в этой ситуации нет ничего страшного, как казалось мне вначале. Теперь я не чувствую, что дочь находится как будто на другой планете, между нами нет вакуума, ощущения, что ребенку нас не хватает. Наоборот! Мы для Ани как волшебники — каждый раз с подарками, с любовью, песнями, танцами и прибаутками! Такие классные ребята.
Она даже страдает от такого большого количества внимания. Начинает баловаться, потому что мы ей многое позволяем, но потом стоически берем себя в руки и начинаем вводить воспитательные меры. И, конечно, когда заставляем ее делать то, что не хочет, сразу становимся плохими, но это нормально, детская психология так устроена. У нее и возраст сейчас непростой, 3 года, утверждение собственного «я», прощупывание границ терпения родителей и их слабых мест.
Нам с Сашей повезло: в марте мы буквально вскочили в последний вагон до того, как границы закрыли. Из-за моей травмы (Юлия репетировала танцевальный номер и повредила косые мышцы пресса. — Прим. «Антенны») нам даже пришлось отменить гастроли до начала карантина. И в итоге в Португалии пробыли пять месяцев. Карантин стал для нас тем счастливым временем, когда мы оказались все вместе рядом и при отсутствии работы. Конечно, мы продолжали что-то делать: писали песни, проводили онлайн-эфиры, но все это было как-то между прочим, легко и непринужденно, никто не напрягался изо всех сил. Для нас очень ценно было оказаться рядом с дочерью в тот период, когда важно многое объяснить ребенку, направить.
Когда находишься с ребенком не две-три недели, а в течение нескольких месяцев, то порой он перестает слушать то, что ты говоришь. Аня же привыкла, что мы всегда для нее такие добрые, все простим, и начались с ее стороны поползновения, попытки настоять на своем. Приходилось вырабатывать строгость в голосе, что-то запрещать. Правда, у меня это получалось плохо. Аршинов смеялся: «Ты ругаешь ее, а глаза совсем не злые». Папа наш больше ростом, тон у него строже, так что его дочка сразу воспринимает серьезно и слушается.
Для нас очень ценно было оказаться рядом с дочерью в тот период, когда важно многое объяснить ребенку, направить. Чем особенно горжусь, что приучила ее к горшку. У нас с ним была целая эпопея. Я стала применять всякие хитрости. Говорила Ане: «Бабайка принесет подарок, он их всем девочкам дает, которые ходят на горшок». И эта мотивация сработала! Вроде бы простая история, но насколько важная.
Аня очень любит, когда ей читают, потом сама листает книжки, повторяет наизусть, делая вид, что читает сама. Сейчас у нее в фаворитах «Дюймовочка». Я рассказала ей, что в моем детстве это была моя любимая сказка. На карантине мы много раз ее читали, смотрели мультики, снятые по этой сказке. Всегда ставим ей много советских мультфильмов. Она уже знает песни из «Бременских музыкантов», из «Ну, погоди!». Но много смотрит проектов и на английском, португальском, запоминает и их тоже.
Танцам и песням тоже ее учу. Она так быстро их запоминает и получает от этого большое удовольствие. Как ей нравится танцевать! И у нее здорово получается. Какое она устроила выступление в Порту на набережной, как самозабвенно танцевала! Даже подошла к какому-то мужчине, толкнула его: «Ты что, не смотришь?»
Мы долгое время не показывали ребенка. Считали, что она слишком маленькая. Сейчас она подросла, мы видим, что дочь растет личностью творческой, ей нравится внимание. Когда поняли, что она готова, спросили у нее: «Аня, как ты относишься к тому, чтобы вместе с мамой и папой сняться в фотосессии?» «Конечно хочу! — закричала она. — Мама, давай работать». Дочка же постоянно наблюдает, как я крашусь, готовясь к эфирам. И просит: «И мне надень платье. Я хочу работать. Папа, снимай меня».
Я мужу давно сказала, что у нас артистка растет. А он: «Только не это, не профессия, а кошмар!» Возражаю ему: «Неужели ты ребенка не поддержишь, будешь запрещать?» Думаю, мы дадим Ане выбор, возможность попробовать и танцы, и пение, и рисование (она и это любит), и актерское мастерство, а она сама определится, что ей интересно. Но все это впереди. Пока она ходит в местный садик. Отдали ее для того, чтобы научилась говорить, влилась в среду, это же совсем другой менталитет, образ жизни…