— С Василием Семеновичем мы познакомились намного раньше, чем стали вместе работать в одном театре, — рассказывал «Антенне» актер Алексей Кузнецов. — Когда Василий Семенович оканчивал десятый класс школы, его пригласили на съемки в фильме «Аттестат зрелости». В то время я учился в пятом классе, и меня позвали на роль его брата. Его снимала женщина — Татьяна Лукашевич. И делала она это легко, изящно и красиво. Лановой уже тогда был необычайно хорош собой, у него такой не советский, а импортный типаж. Мы с ним играли трогательную до слез сцену и с тех пор дружим. После этого фильма Василий Семенович поступил в Театр Вахтанова, а я через пять-семь лет тоже туда пришел. Отношения героев здесь у нас разные. Иногда в спектаклях он генерал, а я — его лейтенант. Иногда наоборот: я хозяин, а он мой слуга в «Мещанине во дворянстве».
Бывали невероятные истории. Болгария, София, лет 15 назад. Там мы работали втроем: Василий Семенович, его жена Ирочка Купченко и я. Делали литературную программу из стихов наших и болгарских поэтов. В свободное время отправились погулять по бульвару. Была приятная европейская осень, но уже прохладно. Василий Семенович в кепочке, а мы в пальтишках. Вася решил посидеть на лавочке, а мы с Купченко пошли по бульвару дальше. Погуляли минут 20−30, а вернувшись, увидели такую картину: Василий Семенович снял кепку, положил ее на колени и заснул под солнышком. Подойдя поближе, мы обнаружили, что в кепке лежит полпачки печенья, конфетки и несколько местных монеток левов. Его приняли за побирающегося на бульваре, и добрые самаритяне-болгары стали ему подавать. Долго мы над ним смеялись, но он тоже ржал и говорил, что первый раз его так почтили.
— Мы часто с ним ездили на охоту. У нас друзья – летчики из города Жуковского, где находится НИИ авиации. Замечательный товарищ с геройской звездой Виктор Васильевич Уткин, директор Института аэродинамических исследований, и несколько пилотов, среди которых был Волк, который пытался летать на нашем космическом челноке. И вот мы все вместе уезжали на машинах в Карелию на охоту и соревновались, кто больше дичи принесет к костру. Обычно останавливались в заброшенной деревне в пустующих домах, чтобы не жить на улице в палатках. Деревень таких было много, и зрелище было грустное, но нам было удобно. Как-то летчики пошли в одну сторону, а мы в другую и нарвались на тетеревиный выводок. В таком случае начинается страшный переполох: они взлетают, шумят. Я подбил тетерева, а тот убежал в кусты. Собаки у нас не было, и Василий Семенович решил ее сыграть: встал на четвереньки и помчался в кусты, бегал там, рычал, вернулся с птицей, сам весь в перьях и очень довольный. В этот день мы принесли больше трофеев, чем летчики. Василий Семенович был горд и счастлив.
Внутри Василий Семенович, и это понимают люди нашей профессии, – неврастеник. После фильма «Пролетая над гнездом кукушки» я стал звать его «Пролетарий над гнездом кукушки». Родители у него совершенно простые. Родился он в деревушке на Украине. Его нельзя назвать интеллигентом в каком-то поколении. Он сам вырастил в себе интеллигента. Приехал в Москву, начал сниматься, хорошо окончил институт, много занимался литературой. Отлично знает и читает Пушкина. В понимании обывателя ум – это количество знаний, и это неправильно. У творческого человека ум – это умение ими пользоваться. А у актера – количество и качество ассоциаций.
Когда Василий Семенович собрался в третий раз жениться, пришел ко мне в гримерку посоветоваться, ухаживать за Купченко или нет. Я ему ответил, что стопроцентно одобряю его выбор, потому что она не похожа на артисток в классическом понимании. Она серьезный, глубокий и простой человек без актерского гонора. Дома у Василия Семеновича все весьма обычно, я часто захожу к ним с Ирочкой в гости. Самая обычная квартира, мебель, еда – ничего аристократического. Быть простым лучше всего. Мы, конечно, говорим с ним о театре, о поездках с концертами. Режиссурой он не занимается, он педагог, мы профессора в институте Щукина. В кино и театре в основном Василий Семенович играл героев, красавцев. Боженька дал ему соответствующую внешность, которая диктует образ жизни, поведение, самоощущение. Равных ему в этой ипостаси сейчас нет. Васечка, плыви дальше – по течению, против течения, поперек течения. Главное – плыви, барахтайся.
— Многие зрители ходили в кино и театр за мечтой, — считает актриса Людмила Максакова. — Их волновало, например, почему героиня хочет покончить с собой, из-за кого, из-за какого такого принца. Кто им мог рассказать, чтобы зритель поверил? Без сомнения, Василий Семенович Лановой. И зритель уходил из театра, думая, что действительно ради такого прекрасного принца Калефа в его исполнении можно отдать жизнь.
Точно так же было и в кино. Кто мог приплыть под алыми парусами? Представьте себе в роли Грея не Ланового, а кого-то другого — и будет неубедительно. Мало кого можно представить себе способным приплыть к девушке и быть для нее идеалом. У него амплуа героя, и поэтому его актерская судьба сложилась счастливо.
Василий Семенович никогда не менял своих убеждений, за что заслуживает высочайшего уважения и преклонения. Я низко ему кланяюсь и снимаю шляпу. Василий Семенович, мы вас очень любим. Вы замечательный друг, прекрасный человек, и судьба вам улыбается.