Проблемы со здоровьем у Дарси Макгуайр начались, когда ей было всего три года. Точнее, даже раньше: когда она была совсем маленькой, девочке делали операции на позвоночнике. Реабилитация прошла нормально, но в три года мама нащупала на спине у дочери какую-то шишку. К тому же малышка постоянно жаловалась на боль. Следующие четыре года мама носилась с ребенком по врачам. Все, как один, заглядывали в медицинскую карту, видели записи об операции и уверяли, что волноваться не о чем.
«Говорили, что это боли из-за того, что Дарси растет. Боли роста — так они это называли, — вспоминает Кэрол, мама девочки. — Я чувствовала, что что-то не так, что врачи что-то упускают. Поэтому мы возвращались снова и снова. Специалисты говорили, что все в порядке, все нормально, Дарси здорова, просто надо подождать, пока она перерастет эту проблему. Я верила, ведь это же доктора, они знают, о чем говорят».
Но лучше Дарси не становилось. С возрастом она становилась все слабее — настолько, что не могла играть с друзьями, теряла вес. Однако и тут медики не видели проблемы. «Боли роста» — и все.
Пропускать мимо ушей мамины тревоги врачи перестали, когда Дарси исполнилось 8 лет. Она стала очень слаба, постоянно падала. Тогда девочке поставили диагноз «хордома». Редкая и очень агрессивная форма рака кости поражает одного ребенка на 20 млн. Но хуже всего было то, что болезнь зашла слишком далеко и распространилась с позвоночника на ребра, легкие, череп, руки и ноги. В теле Дарси живого места не было, свободного от метастазов.
«Я не могу передать, что я чувствовала, когда мне сказали, что Дарси умирает. Если бы диагноз поставили раньше, у нее был бы шанс. По статистике, выживаемость после операций по удалению хордомы очень хорошая. Но у Дарси не было этого шанса», — говорит Кэрол.
Это звучит очень страшно, но девочка понимала, что скоро умрет. И, по словам ее мамы, не боялась этого. Чтобы продлить ей жизнь, Дарси назначили тяжелейшую химиотерапию, рассчитанную на взрослых пациентов. После трех раундов лечение прекратили. Теперь половину времени девочка проводила дома, половину — в детском хосписе.
«Она делала пациентам массаж, маникюр, чтобы заработать на благотворительность. Собрала несколько тысяч фунтов. И просила, чтобы после ее смерти мы продолжали ее дело», — продолжает Кэрол.
Потом Дарси парализовало от пояса и ниже. Каждый день она должна была принимать три вида болеутоляющих, иначе остаток ее жизни превратился бы в агонию. И — жутко даже писать такое — планировала собственные похороны.
«Ни одна мать не должна проводить время со своим ребенком, составляя план его похорон», — написала Кэрол на своей страничке в Facebook (запрещенная в России экстремистская организация).
Дарси умерла незадолго до Рождества, когда ей было всего восемь лет. Она скончалась в своей палате в детском хосписе на руках у матери:
«Огромная часть моего сердца никогда не исцелится. Я благодарна за восемь невероятных лет вместе с ней, она многому научила меня за последний год. Сила, которую я видела в ней весь последний год, — то, благодаря чему я держусь».