Стас Костюшкин: «Бить сыновей – проявлять слабость»

Дети сделали супругу женственной

На первом УЗИ на экране увидели лишь маленькую головку и хвостик. Поэтому поначалу называл ребенка рыбкой. Ходил счастливый с мыслями о девочке. Однако следующее посещение врача, на которое мы поехали всей семьей, выявило: будет еще один сын. Когда вышел из клиники на улицу, жена выскочила вслед за мной со словами: «Ты очень расстроился, да?» Попытался ее успокоить: «С ума сошла? Нет, конечно». Пол принципиального значения не имеет. Если проводить аналогию, это все равно что получить хороший, дорогой автомобиль. А «Мерседес» это будет или «Порше», не имеет значения. Да, я мечтал о «Порше», но «Мерседесу» рад ничуть не меньше.

Необычными желаниями во время беременности Юля не мучила. Один раз в ночи ей захотелось торта «Прага». Я после съемок заехал в магазин, купил. Отдаю, говорю: «Ешь». Она: «Не буду. Я просто хотела, чтобы ты его привез». Так к нему никто и не притронулся. Но это мелочи. Вообще, беременность положительно сказалась на характере Юли. С каждым новым ребенком она становится более женственной. Это качество тщательно из нее выбивалось профессиональным спортом, она занималась художественной гимнастикой и акробатикой. В начале наших отношений или во время совместной работы (я был ее начальником) мы нередко ругались из-за прямолинейности, жесткости, принципиальности жены. Теперь замечаю, что Юля стала мягче, чаще идет на уступки, может промолчать там, где раньше выпалила бы все в глаза. Дети воспитали в ней толерантность. Малыш кричит, писается, какается, не хочет есть, а ты должен целовать его в макушку и успокаивать…

Я не сторонник того, чтобы мужчина присутствовал на родах. К тому же не переношу вида крови, поэтому никогда не мечтал перерезать пуповину новорожденному. А жена и вовсе противник подобных практик. Во-первых, для нее это слишком интимный процесс, а во-вторых, муж, лежащий в углу родовой в обмороке, последнее, что она бы хотела видеть в столь ответственный момент. Наша первая встреча с Мироном произошла через пару часов после его рождения. Подумал тогда: «Ладненький такой, симпатичный». Новорожденные обычно похожи на синих птенчиков, а этот нет. Наверное, дело отчасти в том, что было кесарево. И я рад этому. Юлька не мучилась, и ребенок легче перенес.

Боню (Богдан – старший сын Стаса и Юлии. — Прим. «Антенны») она рожала естественным образом 6 часов, и на нем это отразилось. Первые три года сын был очень нервным, плохо спал, с ним вахтово сидели две няни. Так он переживал этот стресс. И для жены тяжелые роды стали испытанием. Она какое-то время не могла принять сына. Когда врачи положили ребенка ей на живот, сказала убрать немедленно. У Юли началась постродовая депрессия, не могла видеть ребенка. Но вскоре все кардинально изменилось. Жена сказала, что любит только Богдана, и никто другой ей не нужен: ни муж, ни мама. Призналась, что ко мне у нее пропал интерес. После такого откровения я на эмоциях за ночь написал текст песни «Просто друг» и зачитал ей на следующее утро. Удивительно, но слова композиции возымели действие, переключили у нее в голове какой-то тумблер, и отношения наладились.

Достижения ребенка не фиксирую

К рождению детей я никак специально не готовился: курсов не посещал, литературу не изучал. У меня еще свежи воспоминания о воспитании младшего сводного брата Кости. Когда он родился, мне было десять лет, и я часто за ним ухаживал. Прочитал тогда книгу Бенджамина Спока. Кое-что оттуда отложилось в голове на долгие годы. Недавно эти познания пригодились. Когда Мирон слегка ударился головой, в доме началась паника. Жена чуть с ума не сошла. Но я ей быстро объяснил, что в таком возрасте череп детей еще не закостенелый, более того, там содержится жидкость, смягчающая удары. Поэтому от небольшого столкновения головы с препятствием никакого сотрясения не будет. Юля удивленно спросила, откуда я это знаю. Комнату мы тоже заранее не обустраивали. Хотели купить кроватку, которая сама укачивает малыша, видеоняню и прочие гаджеты, но почему-то этого не сделали. Но спасибо интернету и соцсетям. Практически все нам подарили подписчики в «Инстаграме» (запрещенная в России экстремистская организация), когда узнали, что мы с Юлей стали родителями. Присылали целыми коробами. И кроватку презентовали раздвигающуюся, что немаловажно. Мирон родился баскетболистом – 57 сантиметров. И сейчас растет стремительно.

Мы с Ми-ми-ми, как я ласково называю Мирона, уже одержали несколько больших побед. В полтора месяца начали держать голову, в два стали переворачиваться, уверенно хватаем папу за пальцы, развиваем мелкую моторику. Это хороший результат. Правда, альбома достижений не ведем, хотя Юля этого очень хочет. Я же не большой ценитель таких вещей. Не люблю архивов, не люблю оглядываться назад, смотрю только вперед.

Новый кайф – нянчиться с ребенком

С появлением Мирона я стал внимательнее относиться ко всем детям (у Стаса помимо Мирона и Богдана от брака с Юлией, есть старший сын Мартин от первого брака. — Прим. «Антенны»), чувство отцовства стало острее. С Богданом я проводил крайне мало времени, был постоянно в работе. И отношение было иное. Я никогда его не укачивал, уходил спать в другую комнату. Жена даже спрашивала меня, когда собираюсь заняться ребенком. Я отвечал, как курить начнет, так и поговорю с ним, а до этого не трогайте меня. Сейчас все иначе. Сегодня я сам себе принадлежу, сам решаю, когда мне выступать, поэтому могу больше внимания уделять сыновьям. Сплю вместе с малышом. Если Мирон просыпается посреди ночи, помогаю его уложить, меняю подгузники, кормлю, мою. Любая просьба жены незамедлительно выполняется. Иногда отправляю Юлю на весь день походить по магазинам, посидеть с подругами, чтобы она отдохнула от бытовых хлопот. Но предварительно получаю от нее лист бумаги с пошаговым планом действий. Жена поражена переменам во мне. Я рад, что удается понянчиться с Мироном, это какой-то новый кайф. Хотя после дня, проведенного с ребенком, думаю, что матерям надо памятник поставить. Это же так тяжело. Нам помогает няня, украинка с прекрасным педагогическим образованием.

Богдана теперь могу прижать к себе, погладить, поцеловать. Еще перед появлением брата на свет он переживал, что наше отношение к нему изменится. Теперь успокоился, видит, что любить мы его меньше не стали. Сам подходит к кроватке, если Мирон плачет, что бывает крайне редко, и говорит: «Ну чего ты разрыдался? Давай я тебя покачаю. Спокойно, братуха». Хотя, не скрою, иногда воспитываю Боню строго. Пальцем его не трогаю, считаю это проявлением слабости. Но могу задавить энергетически, поговорить жестко, включая все свои консерваторские обертоны. Гул по всей квартире стоит. У Богдана сейчас непростой период, начал проявлять характер, пытается строить родителей. Но я быстро объясняю, что у него ничего не выйдет. Только мама и папа тут диктуют условия. По крайней мере пока. Но после выволочки всегда подхожу к сыну, обнимаю, объясняю еще раз, почему его отругал, успокаиваю, если плачет. Меня родители в таких ситуациях не жалели. Если я орал, запирали в комнате и не обращали внимания. Еще в детстве я решил, что так поступать не буду никогда.

В плане учебы Боня такой же, как я. Сообразительный, но невнимательный, постоянно пребывает в каком-то микрокосмосе, и достать его оттуда крайне тяжело. Повторюсь, я сам был такой же. Поэтому сейчас помощь в обучении сына доверяю репетиторам. Они могут разжевать все, как надо.

С Мартином, к сожалению, вижусь не часто. Он очень занят, сильно увлечен спортом. Постоянные тренировки, соревнования. Поэтому даже когда я бываю в Питере, не всегда мы можем встретиться. Но у меня есть мечта, которая, надеюсь, скоро осуществится. Хочу купить большой дом и одну из комнат сделать специально для Мартюхи. Чтобы он знал, что у него есть свой уголок. Чтобы больше времени проводил с братьями. Сейчас это им не удается. Но я спокоен. Это же родная кровь, и расстояния не отдаляют близких людей.