Нашей резиденции в Тарусе уже около 20 лет. C женой Расой мы постепенно созревали до загородной жизни, искали участок в разных местах. Помню, ездил в окрестности Рузы (она созвучна нашей Тарусе), вносили даже задаток, но не сложилось. Не хотели дом близко к Москве (даже 60–80 км от столицы — это сейчас уже город), поэтому определили для себя, что остановимся на варианте не ближе 100 км от столицы. Там не пахнет мегаполисом, и люди, и природа пока другие.
Тут мой близкий друг архитектор Игорь Витальевич Попов (к сожалению, его уже нет с нами) пригласил нас в Тарусу, где я еще не был. Хотя много знал об этом месте, один из моих любимых писателей — Константин Паустовский, а у него любая повесть заканчивается подписью «Таруса, такой-то год»… У Марины Цветаевой, Николая Заболоцкого это место тоже встречалось в стихах, жили там и другие авторы и художники. Мы с женой поехали туда, и нам захотелось жить в Тарусе. Таруса, кстати, созвучна и с именем моей супруги Расы. Это ведь литовское имя, означает «роса».
«Грибы — это местная религия»
Поначалу решили купить дом на те деньги, которые были, о строительстве даже не задумывались. А когда приехали к другу, начали гулять, присматриваться, увидели одно живописное место на отшибе деревни. Нас учили: когда приобретаешь участок, необходимо, чтобы рядом были дорога, вода и как минимум — электричество. Но мы, когда увидели этот участок, все забыли. Нам сильно приглянулась эта красота рядом с Окой и замечательным лесом, но на участке не было ровным счетом ничего.
Средства у нас были скромные, решили построить маленькую избушку с деревенской инфраструктурой… Но постепенно мне пошли предложения, съемки, начали появляться деньги, так что по ходу строительства планы наши все укрупнялись. Сочиняли дом мы с помощником нашего друга архитектора. В любом случае хотели деревянный, как в моем детстве, да и у Расы в Литве тоже. К слову, дом в итоге и вышел похожим на Расин.
Первое, о чем я мечтал, — чтобы была настоящая русская печь, на которой можно спать. Хороших печников сегодня почти нет, нашли одного в Белоруссии, до сих пор благодарны этому удивительному человеку. Долго его уговаривали, потом с интересом наблюдали, как трудится, сомневается… Работал, как художник. Я ему: «Это же просто печка!» А он с полным непониманием смотрел на меня. В результате поставили изумительную печь на цокольном этаже, где гараж, русская баня, которая топится дровами, прачечная. Я спал на этой печи не раз. Мы ведь без газа жили в доме лет пять, потом только удалось провести. А когда уже был газ, все соседи поломали печки и выбросили, но у нас такой мысли даже не возникло.
Пока живы родители, твой дом там, где живут они. Я в Сибири работал в театре, в Омске, а мама с папой жили в Донбассе. И я всегда в отпуск к ним приезжал. Теперь для меня дом — Таруса. Хотя квартира в Москве у нас есть, недалеко от МХТ, где работаю. Но сильно привязался к нашему домику, сначала думал, оттого что спится тут хорошо, особенно с возрастом, когда бессонница мучает. А потом вдруг осенило: дело не в этом — просто вернулся домой.
Я же родился в Горьковской области, станция Минеевка, село Второе Черное, а крестная тетя Маша была из Горького, часто к ней ездили на поезде. И меня там в храме крестили, года три мне было, место называется Стрелка, там, где Ока впадает в Волгу. Мама часто мне об этом рассказывала, показывала тот храм.
Я вспомнил эту историю, а у меня ведь теперь дом стоит на Оке, и течение идет в сторону Горького, туда, где меня крестили. Я много путешествовал по миру, легче назвать страны, где не был. Постоянно гастролировал с театром режиссера Анатолия Васильева. И после всей моей одиссеи вернулся к истокам. Иногда даже отказываюсь от каких-то предложений, чтобы дома лишнее время побыть. Тут рыбалка отличная, меня сам процесс увлекает. Со спиннингом и щуку, и судака, и другую ценную рыбку поймать можно, а просто на удочку плотвичка хорошо клюет. Ну и грибы — это религия Тарусы. Тут много заядлых грибников, места показывают нам.
Лес вместо забора
Участок соток 30, сначала было 12, потом уже докупали. У нас нет соседей по забору, с трех сторон — лес, а со стороны соседних домов — так называемый пожарный проезд, который нельзя застраивать. Это здорово. На участке оставили деревья, которые уже росли, высадили сразу же пять елок, кедр, которого зовут Колян, два клена огненно-красных у ворот, две липы, орех, привезенный из Литвы, можжевельник из моего детства. Стоит еще огромная раскидистая сосна. Сажали сливы, яблонь штук 11, саженцы черешни, вишни… Виноград плодоносит хорошо. Малина, смородина, крыжовник и две грядки под зелень. У нас большая поляна, постоянно стрижем газон. И много-много цветов, Раса их любит.
Сегодня уже нет традиции, чтобы все собирались у телевизора, не помню, когда его включали. Дети у нас на втором этаже, обычно кто-то еще гостит. У каждого свой компьютер. Порой жена с дочкой смотрят турецкие сериалы, щелкая семечки, а я у себя в кабинете чем-то тоже занимаюсь.
Когда мы сочиняли дом, задумались о веранде, в итоге она получилась очень похожей на палубу корабля, половина которой закрыта крышей. Находится наша веранда на уровне второго этажа, а вокруг лес, поднимаешься на палубу, и будто над деревьями плывешь. Там у нас стоит огромный стол, на днях рождения человек 40 размещаются. Потом уже приделали еще прозрачный козырек, дождь льет и стекает по стеклу, а все сухие сидят. Летом — самое любимое место. Там у меня стоит шведская стенка, час-полтора каждый день привожу себя в форму. Там же медитирую утром или вечером.
Гамак из Колумбии, коврик с помойки
Мы с женой всю жизнь были собачниками, попрощавшись с последним питомцем, затянули время, не брали нового. И вот лет 10 назад у Расы был день рождения, много народу собралось, и вдруг какой-то звук непонятный под столом, смотрим — котенок. Говорю жене: «Вынеси его за забор, покорми»… Короче, кончилось все тем, что он живет с нами. Потрясающий кот Тарусик, никогда не думал, что станем с ним такими друзьями. Это отдельный роман.
Самоизоляцию проводили, разумеется, тут, каждый день говорили: «Какие же мы счастливые!» Жена хвалила меня: «Какой же ты молодец! Что бы мы делали в Москве?!» Многие ведь наши друзья вынуждены были сидеть в своих квартирах безвылазно.
Я же шоферский сын, руками все по дому могу сделать: верстак, все инструменты тут есть. Но эстетика здесь — заслуга Расы, она художник с хорошим вкусом, много делает интересных вещей — кукол, картины из разной ткани. Терпеть не могу слово «креативная», но она такая. На улице ворота гаража расписала. Наш сосед — актер Сережа Колесников, вот Раса с ним — помоечники, все на помойке собирают, а потом друг перед другом хвастаются находками. Принести старую лампу, отдраить ее, поменять абажур — обычное дело. Там же она как-то нашла ковер, отмыла его моющим пылесосом, облагородила.
Когда я ГИТИС оканчивал, со мной учился товарищ из Колумбии Алехандро. Мы всю жизнь дружим, раз в 10 лет он приезжает и привозит очередной гамак (для Колумбии это знаковая вещь), причем абсолютно такой же, как и предыдущий. Снашивается, выцветает он от дождя и солнца, а материал прочный. Вот тот ковер Раса приспособила — положила под гамак, подвешенный между двумя деревьями, красиво вышло, часто там отдыхаем.
Семья — экипаж подводной лодки
С Расой мы уже около 30 лет. Начинаю, бывало, рассказывать о наших отношениях, а жена говорит: «Ну зачем? Никому это не интересно. Скажи, она — литовка, я — русский, темпераменты разные, говорим и мыслим на разных языках. С утра встаем и начинаем ругаться». А Расу однажды спросили журналисты: «Как вам Николай сделал предложение?» Она: «От него дождешься! Я сама на коленях стояла два раза!» Журналист: «Два раза?» Раса: «Нет, по-моему, даже раза три, а еще рыдала сильно». Ну а если серьезно говорить, то важно встретить человека, который тебе необходим.
Много лет назад я потерял жену, это тяжелая история в моей жизни. И, честно, не собирался больше никогда жениться. Раса вытащила меня из одиночества (познакомились будущие супруги в Школе драматического искусства — Раса была студенткой у руководителя театра Анатолия Васильева, а Чиндяйкин — режиссером. — Прим. «Антенны»), и я вновь счастлив. Мы долго жили с ее родителями большой семьей, пока их не стало. Моя жена, кроме того, что красавица, талантливая, умная — у нее умное сердце, еще знаю, что она никогда не подведет, и я благодарен ей. А это очень важно — быть благодарным.
С нами живет семья моей дочки Анастасии, она сценарист. Старший внук Алексей уже работает в съемочной группе администратором, младший Артем пойдет в пятый класс, учился тут на удаленке, а мой зять — режиссер Вадим Шанаурин. У нас большая дружная семья — экипаж подводной лодки, как я ее называю.