– Лариса Ивановна, в сентябре – 55 лет «Гусарской балладе». Юбилей как-то отмечали? Или больше чем за полвека вам уже картина успела надоесть?
– Нет, этот фильм – главный поводырь в моей жизни. Я тогда училась на отделении музыкальной комедии (в ГИТИСе. – Прим. «Антенны») и стала бы артисткой оперы или оперетты, но «Гусарская баллада» повела другим путем. Говорят, что я мало снималась, зато эта картина была снята для меня. Что касается юбилея, раньше их отмечали с размахом. Вот, помню, в 2002 году праздновали 40-летие в Анапе на фестивале. Хорошо было... В 2012 году Рязанов справлял 50-летие в своем клубе «Эльдар». Устроили представление, я сшила себе красивое платье и пела песни из этого фильма. А теперь отмечать не с кем. Никого не осталось, кроме меня...
– Помните, на что потратили свою первую зарплату?
– Помню, что после выхода «Гусарской баллады» мне стали приходить горы писем и многие сразу стали просить материальной помощи. Решили, что раз я снялась в таком кино, то должна быть очень богатой. А я была мамина-папина дочка, жила на их зарплату и первое время даже не знала, что в кино платят. Тогда случился скандал, когда один оператор написал в газету «Мосфильма», что молодым актерам не объясняют, что они работают по-настоящему, за деньги. После этой статьи меня вызвал директор и спросил, почему я к нему не обращаюсь по поводу зарплаты. А я была так рада, что меня утвердили, что первое время снималась бесплатно!
– Когда попадаю на передачи с вашим участием, не переключаю канал – всегда такая открытая, так интересно рассказываете! А был ли у вас когда-нибудь период звездной болезни?
– Спасибо за приятные слова! Но, по-моему, зрители как раз любят заносчивых, отстраненных, загадочных актеров. Они начинают о них много говорить, интересоваться их жизнью. Я же открытая всем. Мне в молодые годы папа сказал: «Слава – очень тяжелая вещь. Если тебя занесет, потом ты к нам не вернешься. Будь внимательна к себе и своим поступкам». Я к нему прислушалась. Он меня не хвалил, а говорил, что все так могут. Хотя сам понимал, что не все.
– Какие подарки или знаки внимания от поклонников вам запомнились?
– После того как я сыграла кавалериста-девицу, за мной начало бегать много девушек от 17 лет, просто стадо. К моему дому они устраивали настоящее паломничество. Мне это никогда не нравилось, я пряталась. Они за мной гонялись на такси, могли засунуть спички в замок в квартире, где я жила, чтобы мне было трудно войти, а они тут как тут – из лифта выскакивают. За моей нравственностью очень следили. И бесконечные цветы – все 55 лет!
– Ваши внуки (дети Марии Голубкиной и Николая Фоменко. – Прим. «Антенны») родились уже после того, как не стало их дедушки Андрея Миронова. Что самое главное вы рассказываете о нем?
– Совместная жизнь с Андреем Александровичем у меня началась с 1974 года. Он был очень деликатный человек по отношению к зрителям. Хорошо воспитанный. Если случалась какая-то опрометчивая ситуация, то был виноват не Андрюша, а сами зрители. Если из зала кто-то что-то кричал, то, будучи человеком с большим чувством юмора, он мог и ответить. Людей держал на расстоянии. Нельзя было сесть ему на голову и поехать.
– Как вы отнеслись к разводу дочки Марии с Николаем Фоменко и ее отношениям с Борисом Ливановым?
– Я люблю свою дочь и доверяю ей. Уважаю ее выбор. Считаю, что каждый человек должен заниматься своей жизнью самостоятельно, а мне гадать, чего да как, совсем не дело.
– Как внуки относятся к вашей популярности – гордятся или, наоборот, не афишируют родство? И какими их успехами наиболее гордитесь вы?
– Внуки никогда не понимают, какие у них бабушки и дедушки. Им все равно, знаменитые они или нет, лишь бы были живы и здоровы и чтобы с ними складывались хорошие отношения на протяжении жизни. И я ничем никогда не горжусь, мне просто внутри очень комфортно от нашего с ними общения. Я их всех люблю. Однажды с одной дамочкой ехала в Германии четыре часа в поезде, и она все эти четыре часа в диком восторге рассказывала о своих внуках. А я так устала и только и думала: почему она не понимает, что у меня тоже есть о ком рассказать, но после нее еще больше не хочется рассказывать. Так обнаженно говорить: какие волосы, глаза, как любят бабушку – не нужно об этом болтать. С читателями «Антенны» поделюсь немного. Внучка Анастасия, ей 19 лет, учится в Англии, и у нее все хорошо. Знает английский на приличном уровне и русский не забывает. Встречается с каким-то норвежцем, но я его ни разу не видела. Внук Иван в свои 15 лет слаломист. Раньше играл на скрипке, но сейчас ее куда-то засунул.
– Расскажите, в каких спектаклях вас можно увидеть в этом сезоне.
– В Центральном академическом театре Российской армии – в спектаклях «Ма-Мурэ» и «Юг/Север». В Театре имени Пушкина я играю «Девичник Club». И иногда бывает антреприза «Пигмалион» – в «Театриуме на Серпуховке» и в театре «Содружество актеров Таганки». Милости прошу!