Сначала он очень напугал меня. Вернее, сначала он просто не брал трубку. Ленивый голос, записанный на автоответчик, предлагал оставить свое сообщение: «И, может быть, я вам перезвоню…» Как же, знаем. Когда мне наконец удалось дозвониться, он деловито осведомился: «Сколько по времени займет интервью? У меня очень жесткий график». Ну ладно, на месте разберемся…
Мы встретились в кафе у Тишинской площади. Он подошел и протянул руку: «Марат». Сама бы я не догадалась! Ростом он на две головы выше всех окружающих, а в остальном – вполне демократичен: джинсы, темная куртка. Нам показали столик у окошка: «Вас здесь никто не побеспокоит», – улыбнулась официантка и поставила на стол свечу. Романтично.
– Что будете? – спросил Марат.
– Кофе.
– Ну тогда я – зеленый чай, – он откинулся на спинку стула, потянулся. – Так чем я так заинтересовал «Мари Клер»?
Мари Клер: Марат, как колено? Мы глазам не верили, когда смотрели Кубок Дэвиса…
Марат: Да, я получил серьезную травму, колено болело ужасно, и было вообще непонятно, останусь ли я в большом спорте. Уходить не хотелось, но результаты не радовали. И люди стали поговаривать, что все, мол, поезд ушел. Это самое ужасное для спортсмена – когда его вот так списывают. Но у меня желание играть было огромное. А поскольку вся моя жизнь крутится вокруг тенниса, если на корте все нормально, то и в остальном – тоже.Это правда, что к раненому Сафину окружающие мгновенно стали относиться хуже? Слава богу, не могу сказать этого про своих близких – семью и друзей. Вне зависимости от того, как я играю, они всегда меня поддерживают. Не отворачиваются. Могу сказать, что у меня самые замечательные друзья в мире. А в остальном – да, у нас быстро забывают героев.
Мари Клер: А кто ваши друзья?
Марат: Некоторых знаю еще с детства. Ну кто? Есть бизнесмены, есть художники.
Мари Клер: Известные?
Марат: Узкому кругу. (Улыбается) Хорошие отношения у меня с некоторыми спортсменами, например с Димой Сладковским, Ильей Ковальчуком – известный футболист, знаете, наверное?
Мари Клер: Олигархи?
Марат: Ну я бы не стал так громко говорить: олигархи. Скажем так: крупные бизнесмены. Такие же люди, с интересным жизненным опытом, кое-кто из них тоже играет в теннис.
Мари Клер: Как по-вашему, большие деньги портят людей?
Марат: Деньги просто дают свободу и возможность выбора. Но со временем начинаешь понимать, как все относительно: слава, успех. Вот я сейчас смотрю на этих мальчишек, которые только приходят в теннис, – сколько понтов! «Я круче всех, я лучше всех играю!» Просто смешно. Ведь в любой момент все это может закончиться. И что тогда? Сколько примеров, когда люди уходили из спорта – и просто терялись в жизни. Я понял, что надо готовить запасной вариант. Вот мне скоро 27, десять лет из них в профессиональном спорте… это очень много.
Мари Клер: Уже есть конкретные мысли по поводу запасного аэродрома?
Марат: Планы наполеоновские, но не так все просто, всему надо учиться. Вот я сейчас слушаю умных людей. Думаю, году к 2010-му как раз все и сложится.
Мари Клер: Скажите хоть, какая это сфера? Бизнес?
Марат: Конечно.
Мари Клер: Спортсмены сейчас – самые популярные ребята, секс-символы…
Марат: Ну это Курникова, наверное?
Мари Клер: И Буре, и вы…
Марат: Да ради бога! Мне по барабану. Слухи распространяются быстро, обрастают всякими нелепыми подробностями, и если ко всему этому серьезно относиться, можно с ума сойти.
Мари Клер: На имидже секс-символа можно много заработать…
Марат: Мне и так хватает. Все, что у меня есть – машина, на которой езжу, квартира, в которой живу, даже то, что мы здесь сейчас с вами общаемся, – лишь благодаря тому, что я теннисист.
Мари Клер: За вами на соревнования ездят девушки, готовые на все – лишь бы получить хоть капельку внимания…
Марат: Это приятно, конечно. Но я их совсем не воспринимаю как девушек, а просто как любительниц тенниса. И потом, они же совсем юные, лет 17–18.
Мари Клер: А девушки с Рублевки?
Марат: Причем здесь Рублевка? Я там не живу, и у девушек место жительства не спрашиваю. Если честно, никого у меня оттуда не было. Мне в первую очередь важно, чтобы девушка что-то собой представляла.
Мари Клер: Вы про успех в карьере?
Если долго встречаться с блондинками, захочется брюнетку. Должно же быть в жизни разнообразие!
Марат: Совсем необязательно. Просто чтобы имела свое «я», не боялась выражать свое мнение и отстаивать его. В общем, естественной была, открытой. А то, знаете, некоторые входят в образ и потом не могут из него выйти. Это сразу заметно и отталкивает.
Мари Клер: И при этом была честной блондинкой?
Марат: Если долго встречаться с блондинками, захочется брюнетку. Должно же быть в жизни разнообразие! (Смеется) А вообще, это совершенно не важно. Просто должно быть интересно, не пресно.
Мари Клер: Я заметила, вы раньше носили кольцо на цепочке…
Марат: А оно у меня и сейчас есть, хотите посмотреть? (Вытягивает из-под рубашки цепочку, наклоняется ко мне – так близко, что я чувствую запах мыла, с которым он принимал душ после тренировки, – на кольце выгравированы руны.)
Мари Клер: Что это такое?
Марат: Кольцо, серебряное, «Властелин колец», в Испании купил. Обожаю Толкиена, уважаю хоббитов, братьев наших меньших.
Мари Клер: Значит, никакой личной жизни?
Марат: Никакой (сокрушенно вздыхает). Я сейчас ни с кем не общаюсь, у меня нет девушки. К серьезным отношениям пока не стремлюсь, потому что не готов.
Мари Клер: Был печальный опыт?
Марат: Все болеют этой болезнью под названием любовь…
Мари Клер: Не все… А что, с вами такого не случалось?
Марат: Я думаю, все это когда-то испытывали. А кто говорит, что нет, просто лукавит. Я был безумно влюблен однажды, чуть даже не женился. Еще в Испании. Мы прожили вместе четыре года. Начали встречаться, когда я, восемнадцатилетний пацан, еще ничего собой не представлял. У меня ничего не было, даже машины. Она меня подвозила, с тренировок забирала. Всячески поддерживала, очень мне помогала морально. Я тогда снимал комнату… Потом появились деньги, мы купили квартиру, дом. Мы очень многое вместе пережили, это большая часть моей жизни.
Мари Клер: Она была старше вас?
Марат: Да, на два года.
Мари Клер: А почему расстались?
Марат: Разный менталитет, разные люди… Она испанка. К тому же я больше не хотел жить в Испании, рвался в Москву, домой.
Мари Клер: Вам здесь нравится?
Марат: Обожаю Москву, думаю, что это самый лучший город в мире. А я немало поездил… Здесь люди умеют отдыхать красиво, шикарно, с размахом. Меня это восхищает.
Мари Клер: А вы как отдыхаете?
Марат: По-всякому. Можно просто посидеть с друзьями в тесном кругу. Если хочется тусовки – пожалуйста, в Москве огромное количество замечательных, богатых клубов. Ходим в First, в Dяgilev.
Мари Клер: Вас там узнают?
Марат: Впускают пока еще…
Мари Клер: Просто так вот по клубам едете, напиваетесь, нарушаете спортивный режим…
Марат: Ну, представьте, я приезжаю в Москву на месяц-полтора в год! Я здесь отдыхаю. Ну да, конечно, хочется встретиться с приятелями, куда-то пойти, грубо говоря, подзажечь. А почему нет? Я имею на это полное право.
Мари Клер: Скажите, а вам не хотелось набить физиономию Абрамовичу?
Марат: С какой стати?!
Мари Клер: Даша Жукова…
Марат: Да ничего подобного. У нас все закончилось гораздо раньше. И пока мы были вместе, три года, никто ни с кем параллельно не встречался. Мы ругались, расставались, снова мирились. Все было достаточно бурно. А потом… куда-то ушло, исчезло само собой. Вдруг оказалось, что у нас совершенно разные интересы, круг общения. И, я думаю, мы абсолютно правильно сделали, что разошлись. Она молодая, я тоже, зачем портить друг другу жизнь?
Мари Клер: Чья была инициатива при разрыве?
Марат: Моя.
Всякий, кто болен этой болезнью – любовь, – воспринимает человека, который рядом, как свою собственность. Это ошибка. Он просто с тобой на какое-то время. Может завтра уйти, может – через год. Это его право.
Мари Клер: И как вы теперь относитесь к ее судьбе?
Марат: Абсолютно спокойно. Мне все равно. У нас все в прошлом. Это ее личная жизнь. Впрочем, я всегда буду желать ей всего самого лучшего. (Взгляд искренен и абсолютно безмятежен.)
Мари Клер: Скажите, Марат, а вы всегда так спокойны? Вы вообще способны на безрассудные поступки? Подраться, например, из-за любимой женщины сможете?
Марат: Ну что вы все – подраться? Драться из-за женщины – это вообще, по-моему, тупо (морщится). Мы же цивилизованные люди. Случалось, я ревновал, да. Всякий, кто болен этой болезнью – любовь, – воспринимает человека, который рядом, как свою собственность. Это ошибка. Человек не может принадлежать тебе, у него свои мысли, свои секреты. Он никогда не раскроется полностью. И он просто с тобой на какое-то время. Может завтра уйти, может – через год. Это его право. Бороться, драться… зачем? Она должна выбрать сама.
Мари Клер: А как вы ухаживаете?
Марат: Девушек уже трудно чем-либо удивить. Подарки… Своей испанке я оставил квартиру, машину и деньги. А вообще я не материалист и сам спокойно отношусь ко всяким побрякушкам. Зачем это, для кого? (Встряхивает руками, на запястье блестит Rolex.) Мне кажется, самое главное – это все же внимание и хорошее отношение.
Мари Клер: Цветы хотя бы дарите?
Марат: Цветы – да. Причем без всякого повода. Просто когда хочется сделать приятное. Дарю тюльпаны – мне кажется, это очень стильно. И розы – это традиционно, но очень красиво. Я дарил розы, посылал их в Париж.
Мари Клер: Кому?
Марат: Неважно. Русская девушка, работала фотомоделью в Париже… Это мое не очень приятное прошлое. Я сделал немало ошибок. К сожалению, довольно поздно это осознал. Хотел все исправить каким-то образом. Не вышло. Но розы посылал.
Мари Клер: Что же такого ужасного вы совершили?
Марат: Может, и ничего особенного, просто вел себя неправильно. Проявлял невнимание, небрежность, позвонить «забывал». Она переживала. В общем, какие-то мелочи, которые со временем все испортили. Теперь понимаю, что нельзя так.
Мари Клер: А почему тогда так поступали?!
Марат: Еще не отошел от «испанского романа». Не хотел новой привязанности, хотя она мне очень нравилась. В общем, никак не мог определиться и в итоге сам все испортил.
Мари Клер: Что вы вообще ищете в отношениях с женщиной? Тепло? Секс фантастический?
Марат: Я вообще ничего не ищу, потому что, когда ищешь, обычно ничего не находишь. Это нагрянет, когда совсем не ждешь. Пока мне нравится жить так, как я живу. Ни перед кем не надо отчитываться. Не надо звонить по нескольку раз на дню, интересоваться, что она делала, где находится. И я не хочу, чтобы мне задавали подобные вопросы.
Мари Клер: Милее мне моя свобода…
Марат: Да, я ценю свободу. И если встречу человека, который это поймет и который будет давать мне эту свободу, возможно, что-то и получится. Мы должны быть похожи в своем видении мира. Я не говорю «одинаковы» – это невозможно. Хотя бы просто похожи… Но такого человека я пока не встретил.
Мари Клер: Насколько я поняла, вы вообще противник брака?
Марат: Ну почему? Если кому-то это нравится, пусть женится. Просто я этого не понимаю: люди вместе, любят друг друга, зачем еще это скреплять как-то документально?
Мари Клер: Так женщина чувствует себя более защищенной.
Марат: То есть я должен содержать ее всю жизнь? По-моему, это пошло… Я готов жениться только в одном случае: когда наши дети станут взрослыми.
Мари Клер: ??!
Марат: Ну, дети вырастут, а мы еще будем вместе. И будем испытывать чувства друг к другу. Тогда и сделаем свадьбу. И отметим это событие вместе с детьми. А что? По-моему, красиво.