Наталия Гулькина: «Мой мужчина прилично моложе»

— Всю свою жизнь пела, мечтала поступить на вокальное отделение, но родители хотели, чтобы дочка окончила училище связи. Так и сделала, а после учебы отправилась на практику, на телефонную станцию. Не собиралась там осесть навсегда, параллельно продолжала заниматься во всяких кружках, ансамблях. В одном из таких познакомилась со Светланой Разиной (будущая солистка «Миража». — Прим. «Антенны»), она и рассказала, что некий композитор в поисках певицы с высоким голосом. В том далеком 1986 году никакой группы «Мираж» еще не существовало, был просто Андрей Литягин, который искал вокалистку, чтобы выпустить альбом. Он прослушал около 300 девушек, и ни одна не подошла. Света подкинула ему идею взглянуть на меня. Как оказалось, Андрей записал часть песен со студенткой консерватории Маргаритой Суханкиной, но она отказалась исполнять весь альбом, боялась, что педагоги узнают, отчислят ее. Наши с Ритой голоса совпали, записала все оставшиеся песни, и получилось, будто поет один человек. Альбом выпустили, и вдруг популярность наших композиций стала зашкаливать. Литягин и автор слов Валерий Соколов решили, что удачу упускать нельзя, пригласили меня, Свету Разину и создали группу «Мираж».

— Абсолютно не приспособленной к сцене. Света на концерты надевала полупрозрачную майку на черный бюстгальтер, лосины, активно двигалась, танцевала, а я стеснялась. Была ужасно закомплексованной, худющей, даже костлявой, весила килограммов 50! Все время старалась спрятаться. Понимала, что такая невзрачная девушка, у которой к тому же груди практически не было, – не мечта продюсеров. Года полтора потребовалось на борьбу со своей стеснительностью. Повторяла за Светой, смотрела концерты Мадонны, Шер, С.С. Catch, старалась что-то у них перенять. И публика помогала. Меня поразило, как люди нас приняли. Это был грандиозный успех. Море цветов, поклонники, автографы. Конечно, все вскружило голову. А потом начались серые будни, когда мы мотались по всему СССР и по 40 концертов в месяц давали в разных городах.

— Спустя некоторое время узнала, что существует еще несколько составов «Миража», в одном городе выступаем я и Света, во втором Ира Салтыкова, Наташа Ветлицкая, Таня Овсиенко и так далее. Всех солисток Андрей Литягин использовал как рабочую силу, которая может в один день давать концерты по всей стране. Мне эта история не нравилась, ведь звучит мой голос, девочки под мою фонограмму поют. Выступать живьем Андрей не разрешал. Говорил, что за Москвой не аппаратура, а дрова, нет хорошего звука. Мы выходили на сцену под первые аккорды и открывали рты. Позже вместе со Светой уломали его, чтобы микрофоны включили, и мы могли если не петь, то здороваться с публикой, благодарить. В какой-то момент всплыла еще одна неприятная деталь: как оказалось, мне платили меньше других по непонятным причинам. Последней каплей стал второй альбом. Чтобы не снимать меня с гастрольного конвейера, Литягин снова позвал Маргариту Суханкину, выдал ей гонорар, и она записала новые песни. У меня выпало несколько выходных, пришла к Андрею с вопросом: «Когда уже запишем альбом?» Он протянул кассету и сказал: «Вот, выучи и будешь петь сверху». Ездить с чужой фонограммой отказалась, ушла и собрала свою группу «Звезды».

— Администратор нашей группы Андрей Разин зачем-то распространял слухи о том, какие мы вагоны зарабатываем. На самом деле моя ставка была 25 рублей за концерт. Конечно, это несравнимо с 75 рублями, что получала за месяц на телефонной станции. Могла себе позволить такую роскошь, как духи «Клима» и тушь «Золотая роза» фирмы «Ланком». Как видите, особняков у меня нет, живу со своей дочерью в обычной двухкомнатной квартире и не имею возможности переехать в другое жилье. О каком богатстве речь?

— К сожалению, нет. Когда уходила из «Миража», не знала, что больше не имею права исполнять их песни, и давала концерты. Однажды в квартиру ворвались страшные люди и открытым текстом сказали, что будет со мной и семьей, если еще хоть раз посмею выйти на сцену с этим репертуаром… Бывали и разборки. Однажды со своей группой «Звезды» попала в перестрелку. «Малиновые пиджаки» начали выяснять отношения между собой. Мы в этот момент прятались в гримерке, слышали выстрелы, видели, как столы летали. Когда все затихло, нам сказали выходить на сцену. Директор группы взбунтовался, пытался отказаться, но тут его предупредили: «Тогда следующая пуля будет вам в голову». Мы под страхом смерти пошли и отработали.

— Один-единственный раз в Алма-Ате в 1991 году мне передали букет цветов с плюшевым мишкой, а к нему была привязана записка с текстом «Плачу за ночь 1000 долларов». У нас тогда весь коллектив за концерт получал долларов 300. Коллеги посмеялись и сказали: «Гулькина, иди хоть заработай нормально». Меня эта история напугала, попросила, чтобы под конвоем милиции проводили в машину после выступления. Знаю, что с Таней Овсиенко опасная история случилась: пришли за ней прямо в гостиницу. Она спасалась бегством. Меня Бог миловал от таких ситуаций. Может быть, непривлекательная была? Хотя сегодня после концертов подходят женщины и говорят: «Дайте автограф для мужа, он всю жизнь мечтал о вас!» Вроде как получается, что я секс-символ группы. Но тогда почему такая невезуха? Где мои богатые мужики? (Смеется.)

— Когда грянул дефолт, наступили тяжелые времена, все каналы стали просить денег за размещение клипа. Не каждый артист мог себе это позволить. На одном из концертов Боря Моисеев спросил меня: «Наташа, почему не исполняешь песни «Миража»?» Ответила ему: «Уже 10 лет не пою, мне нельзя». А он все не унимался: «Народ хочет, сейчас откат в ностальгию пошел. В зале кричали: «Спойте «Музыка нас связала». Боря надоумил позвонить Литягину и купить у него эти песни. Андрей тоже сидел без денег, и с радостью согласился мне их продать. Знала, что он непростой человек, сказала: «Напиши бумагу, что Гулькина дала тебе деньги, а ты разрешаешь петь песни «Миража». Он взял и начиркал на обложке пустого диска «Разрешаю Гулькиной то-то…». Тогда такой дурочкой была… Некоторое время исполняла наш репертуар, пока Андрей не заявил, что ничего у него не покупала. Мне вновь запретили петь. В тот момент уже готовилась выпустить сольный альбом, тут звонит приятель и говорит: «Прочитал в журнале, что Гулькина и Маргарита Суханкина вместе работают над диском». А я с ней даже не была знакома! Друг посоветовал Риту найти. Мы встретились, пообщались, договорились записать дуэтом несколько песен. И так совпало, что в это же время Литягин отмечал 18 лет «Миража» в «Олимпийском». Позвонила своему старому знакомому Сергею, что работал со мной в группе «Звезды», позвала его на помощь, он стал нашим директором и устроил так, что мы с Ритой попали на литягинский концерт. Выступали там даже без названия, объявили себя как соло на двоих, позже стали называться «Золотые голоса», потом «Золотые голоса группы «Мираж», и стоило нам написать это слово, как появился Литягин и сказал: «Дайте денег, чтобы быть «Миражом». И мы ему заплатили.

— Мы оказались похожи – одногодки, обе любим посмеяться, поюморить. Долгое время были на одной волне, и считаю, что дружили. Но потом между нами пробежала черная кошка – тот самый директор Сергей, которого по своей глупости пригласила в коллектив, нас и поссорил. Как оказалось, он все эти годы испытывал какие-то чувства ко мне и вдруг решил признаться. Сказала ему, что он просто хороший друг, не более. Не каждый мужчина такое перенесет, и Сергей не смог, стал назло ухаживать за Маргаритой, настраивать ее против меня. Рита искренне влюбилась, и я для нее поневоле стала соперницей. За мной началась настоящая слежка, каждый в группе должен был доносить, где была Гулькина, что делала, когда легла спать. Не могла этого больше терпеть, ушла из «Миража» окончательно.

— Когда только началась история группы (в 1986 году. — Прим. «Антенны»), нам со Светой дала по голове звездная болезнь. Каждая тянула одеяло на себя, но мы не враждовали, просто не были подружками, выходили на сцену вместе, и не более. Сейчас нормально общаемся. С Ритой не хочу иметь ничего общего.

— Первой любовью был не будущий муж Коля. На моей станции метро каждое утро, когда ехала на учебу, появлялся симпатичный парень. Собиралась познакомиться, но он вдруг пропал. Успела расстроиться, и тут встретила его в своем же училище. Сережа подошел первым. Закрутился такой роман! Мне было всего 15, ему 17 лет. Гормоны в этом возрасте бушуют. Отношения не могли долго оставаться платоническим… Вскоре узнала, что беременна. Наши родители настояли на аборте. Для меня это была трагедия. Через некоторое время Сергея забрали в армию, писала ему письма каждый день. Но так получилось, что не дождалась. Когда пошла на практику на телефонную станцию, встретила там инженера Колю Гулькина. Он был заботливым, внимательным. Мы влюбились друг в друга. Позвал замуж, и согласилась. Накануне свадьбы из армии вернулся Сергей, уговаривал одуматься. «Прости, но люблю Колю», – твердила в ответ.

— Первенца Лешку родила 6 февраля, за две недели до своего двадцатилетия. Он был еще совсем крошечным, когда попала в «Мираж». С одной стороны, Коля был рад, что делаю карьеру, но с другой – кому понравится, что жена все время в отъездах, а маленький ребенок то у одной, то у другой бабушки? Его это начало раздражать. Через четыре года брака он поставил ультиматум: семья или сцена. В тот момент уже чувствовала себя звездой, артисткой, нужной, любимой. Были цветы, поклонники. На счет мужчин муж мог быть спокоен, никогда не изменяла ему. Но он оказался непреклонен, настолько жестко поставил условие – супы, борщи, жена есть жена, никакой больше музыки. Я взбрыкнула. Сказала: «Наконец-то сбылась моя мечта, и ты хочешь это отнять?» Забрала сына и ушла жить к бабушке. Коля долго ходил, обивал пороги, но не помогло, подала на развод. Сегодня, уже будучи взрослым человеком, понимаю, что слишком резко поступила. Откуда у меня в том возрасте быть мозгам, тем более что слава на голову свалилась? Сейчас мы с Колей в прекрасных отношениях, по сей день общаемся, созваниваемся. Он был на моем дне рождения со своей женой, я на его 55-летнем юбилее. Бывший – заядлый охотник, привозит периодически мясо лося, кабана, котлеты всякие кручу. Знаю, если что – Коля накормит (смеется).

— С Костей вышла забавная история. Даже не знала, что есть такой человек на свете, а он всем своим друзьям ходил и говорил: «Наташа Гулькина – моя невеста, женюсь на ней». Ему никто не верил, но Костя добился своего – познакомился со мной, и я влюбилась с первого взгляда. Если бы на следующий день позвал замуж, пошла бы. Сама сделала его своим директором. Костя справлялся хорошо. Когда приходили всякие криминальные личности, просили денег за «крышу», всегда находил способ решить такие вопросы.

— Мне все говорили: «Муж изменяет, он тебя использует, ворует все твои деньги». Носила розовые очки и ничего не видела. Только спустя некоторое время поняла: окружающие были правы. Прожили вместе четыре года, и подала на развод. Еще на этапе разрыва с Терентьевым в мой коллектив пришел танцор Сережа Мандрик. Между нами возникло романтическое влечение. Почти год флиртовали незаметно, стихи друг другу писали, потом шесть лет жили гражданским браком. Когда уже потеряли надежду завести детей, забеременела Яной. Сережа сразу сказал: «Идем в ЗАГС». Расписались и еще полтора года прожили вместе. А потом он встретил другую, молодую, влюбился и ушел. Тогда подумала: ничего себе мне бумерангом прилетело, два брака по четыре года, и оба раза подавала на развод, а тут восемь лет счастья, и он от меня уходит. С самого начала осознавала, что у нас большая разница в возрасте. Когда познакомились, ему было 18, а мне 27 лет, может не сложиться. Для меня развод вылился в дикую драму, очень любила Сережу, и ребеночек маленький был на руках, как две капли воды похожий на папу.

— Четвертый брак – полнейший абсурд. Сегодня понимаю: это попытка доказать Мандрику, что могу быть счастлива. У меня был сильный стресс после развода, думала – все, старуха, никто не полюбит… И тут появляется он – врач-педиатр Сергей Реутов, красивый, на 10 лет меня моложе. Видимо, за это и зацепилась: тоже Сережа, как и бывший муж, есть разница в возрасте. Никакой любви не было вообще, поняла это еще до свадьбы, но уже поздно. Ничего у нас не сложилось. Не стала долго морочить ему голову, разошлись хорошими друзьями через два года. Этот брак был самоутверждением. Хотелось Янкиному отцу доказать, что меня можно любить.

— Леша был маленьким, когда ушла от его отца. Он рос в колоссальной любви – мои бабушка и мама его обожали. Коля к сыну постоянно приезжал, Леша тогда не очень понимал, что происходит. Себя корила, что недодаю ему любви. Ребенка воспитывают бабушки и дедушки, мама все время на гастролях. Потому, как возвращалась, задаривала его. Привозила чемодан игрушек, новых одежек. Обе бабушки твердили в один голос: «Прекрати баловать, мы его воспитываем, а ты расхолаживаешь». Когда начала жить с Костей, Леша с ним подружился, одно время даже папой называл. У них были нормальные отношения, не считая пары случаев, когда муж на меня руку поднимал. Сын заступался, кричал: «Костя, не бей маму!» В браке с Сережей Мандриком у нас царила полная идиллия. Была любовь, гармония, взаимопонимание с полуслова. Леша Сережу обожал. Когда вышла замуж четвертый раз, сын был уже довольно взрослый, просто сказал: «Если ты считаешь, что тебе это нужно, решай сама». Сейчас понимаю, союз с Мандриком был самым идеальным в моей жизни во всех отношениях…

— Яна тоже была слишком маленькой и еще не воспринимала Сережу как папу. Даже испытывала какой-то страх, когда он приходил, за меня пряталась, плакала. Она росла с другим человеком – моим четвертым мужем, ей было три годика, когда мы познакомились. Он катал ее на санках, играл с ней, поскольку был врачом, заботился, если Яна болела. И когда раз в неделю приходил ее настоящий папа, дочка не хотела с ним гулять. Поняла все, став старше. Яна и Сережа общаются, дружат. У него еще двое детей родились, так что у дочки есть сводные сестра и брат. Отношения у нас хорошие, Сергей – рыболов, нет-нет, да рыба какая к нам приплывает. С бывшими мужьями мы с голоду не пропадем (смеется).

— Девушка есть, они не первый год вместе, но в ЗАГС и сделать меня бабушкой пока не торопятся.

— Иногда вредничает, в основном это связанно с учебой: с математикой не очень дружит. Но в целом проблем у нас нет. Яна настолько домашний ребенок, что иной раз не заставишь ее куда-то выйти. Говорю: «Сходите в выходные в кино». Отвечает: «Ой, мам, не хочу, надо геометрию учить». В ее годы была совсем другой, домой не загонишь. Какие уроки? Мне бы посидеть с гитарой у костра. Если честно, мама я ужасно мягкая и этим плоха. Не могу разозлиться и ударить кулаком по столу. Все детям позволяю.

— Сама себе удивляюсь. Наверное, мне такая энергичность передалась от родителей, особенно от папы. Он был заводила, душа компании – на гармони, гитаре играл. Ни одна хорошая вечеринка без него не обходилась. Все гости спрашивали: «А Валера будет?» И у меня так по жизни шло. Во дворе ждали, пока с гитарой выйду. Когда училась в 6−7-м классе, выпускники приглашали на свои вечера, чтобы пела. Сейчас на сцену выхожу и, как 20-летняя, скачу. Девочки из группы, которым по 25−28 лет, говорят: «Наташ, мы не чувствуем разницы в возрасте с тобой». Дело в том, что и я не ощущаю себя старше.

— По салонам красоты и спа не хожу, хоть постоянно зазывают. Лучший отдых – дома, в моей квартире. Сейчас еще котами обложилась, их трое – мальчики Бакс и Габриэль и девочка Шанель. Мои младшие дети, шотландские вислоухие и один британец. Никогда бы не подумала, что так люблю кошек! Порой приезжаю после концерта в другом городе, вся разваленная, захожу домой, выпью чашку чая, поглажу котов и понимаю: могу встать и снова отработать концерт. Мои стены меня питают.

— Сейчас, когда захожу в свою костюмерную, где висят вещи тех времен – куртка кожаная, что сшила из пиджака и обклеила блестками, платья и туфли со стразами, понимаю: вот оно, мое богатство. Дома есть наряды, которые расшила жемчугом, панно на стене, что выложила камнями Сваровски. Всем друзьям вещи, которые делаю, нравятся, говорят: «Наташка, в тебе умер дизайнер, ты так круто все чувствуешь!» Считаю, что дизайнер не умер, если надо будет, мы его возродим. Не знаю, как дальше жизнь сложится, но уверена: не побоюсь взяться ни за какое дело.

— Ни в коем случае. Уходя из «Миража», сказала Литягину, что ни одного концерта под фонограмму в моей жизни не будет. Уже 28 лет пою живьем и горжусь этим. Когда подходят зрители и говорят: «Спасибо за то, что вы такая настоящая», чувствую себя безумно счастливым человеком. Как от этого можно отказаться? Готовлюсь к большому гастрольному туру, пишу новые песни и книгу о своей творческой деятельности. Но в жизни ведь всякое бывает. Все думают, что у артистов деньги из карманов торчат. Средняя цена на запись одной песни – 120 тысяч рублей. Если нет спонсоров, то перед тобой каждый раз стоит вопрос: купить себе машину, дачу или записать альбом? Вы видите, что выбираю. Но не жалею об этом. Порой бывает обидно, когда, выступая на большом концерте, объявляют: заслуженная артистка такая-то. Я столько лет на сцене и не имею этого звания. Недавно позвонили с предложением: «Платите денежки, будет вам звание». Ответила: «Спасибо, обойдусь». Планов у меня много. Знаю, что не пропаду, даже если с музыкой что-то не сложится. Буду преподавать вокал, актерское мастерство, пойду в любой центр детский работать. В конце концов, окончу курсы дизайнера интерьеров. Искорка к этому есть, свой домик сама полностью сделала.