Роза Сябитова: «Мужчины, которых любила, все помоечные»

Осознала, например: приступи я к строительству своего дома лет пять назад, может, и дети были уже определены в семейной жизни, и внуки бы росли. Переживаю, почему не подумала об этом раньше. Конечно, строительство – история мужская. Страшно женщине браться за это самостоятельно. Мы больше про благоустройство. И убедить себя, что что-то сделать необходимо, мне сложно – я существо сильно сомневающееся, хотя внешне этого не видно. Бывает, 3−4 месяца хожу, размышляя, нужен сильный толчок. И к дому подходила с раскачкой. А потом: глаза боятся, руки делают. Это если о материальном. Но для меня дом – не просто место, это основа семьи, родовое гнездо. Никогда не думала, что меня так потянет к земле. Наверное, признак возраста. Приезжаю в свое родовое, вырубаю телефоны, лес рядом, красота неимоверная, тишина, отлеживаюсь, отключаю мозг, прихожу в равновесие.

Меня не надо, а я есть

Грустно, что в моем возрасте уже не будет женского счастья. Как говорят? Замуж поздно – помереть рано. Но это данность. Не потому, что нет мужчины, о котором мечтается. А потому что такому пожилая женщина не нужна. Да, я прекрасно выгляжу, многое в это вложила, знаю свои достоинства, но чудес не бывает.

Да я и ворона пуганая. Мужчин в жизни выбирала надорванных, как игрушки сломанные, без глаз. А все потому, что росла в семье под девизом: меня не надо, а я есть. Гадкий утенок, старший ребенок у родителей-алкоголиков, барачная жизнь без надежд на будущее, все лучшее – младшему брату. Хорошего помню мало, с трех лет знала, что хочу вырваться из этого ада. Игрушек родители мне не покупали, если и были какие, то кем-то выброшенные, не новые и покореженные. Я их находила, чинила, жалела. Животных тоже выхаживала дворовых, больных, у которых проблема то с лапкой, то с ушком. Любовь в моем представлении была жертвой в силу того, что я все время доказывала родителям и себе, что имею на нее право. Вот и с мужчинами позже по тому же лекалу действовала. В голове был сценарий: любовь – это жалость, проявление доброты, игнорирование своих потребностей, значит, бросаться на помощь по первому зову, решать чужие проблемы, привязываться к эмоционально убогим. Те мужчины, которых любила я, все были помоечные.

Спасать стала детей

Но выйти замуж и любить – для меня вещи разные. Первый мой брак с будущим отцом своих детей был по расчету. Мальчик из приличной обеспеченной семьи, единственный ребенок, квартира, машина, дача. Муж меня любил, я – нет, но об этом говорила честно. Благодаря его родителям смогла окончить вечерний институт, мне помогали, создали условия, чтобы хорошо питалась, одевалась. Мы жили вместе, родители мужа зарабатывали столько, что могли купить кооперативную квартиру, в которой до сих пор живу. Но когда грянули 90-е, я осталась с двумя детьми на руках – дочке 1,5 года, сыну около четырех, у мужа инсульт, свекор и свекровь – пенсионеры, они стали уже не поддержкой, а обузой. В какой-то момент пришлось выбирать: либо всем сдохнуть с голода, либо кого-то спасать. Я выбрала детей. А потом не стало мужа. За 13 лет полюбить его я так и не смогла. Перед свекровью вину до сих пор заглаживаю, сейчас она на полном моем обеспечении, свекра уже нет. Грех это мой или нет, что тогда все заработанное детям отдавала, а не им помогала – не знаю.

Мужчин теперь тестирую

Теперь я в определенном статусе, в категории небожителей, где есть жесткие правила, ответственность. Я не имею права делать многие вещи, которые разрешены обычным людям. Поэтому, выбирая между тем, быть в 55 лет счастливой или уважаемой, конечно, остановлюсь на втором. Счастливой я могу быть лишь короткий промежуток времени. Стараюсь не подрывать репутацию, а это непросто. Думаете, не хочется найти молодого любовника и наслаждаться плотской жизнью? Хочется. Но я знаю последствия. Ни к чему хорошему это не приведет. Да, я удовлетворю потребность в молодом теле, но могу привязаться к человеку, а он – ко мне. В какой-то момент он захочет уйти. И я отпущу, потому что молодые должны быть с ровнями и рожать детей.

Если и могу представить рядом мужчину, то такого, которому не страшно не просто быть рядом с сильной женщиной, а с той, которую все знают. Потому что я человек публичный. Этот мужчина должен быть готов, что говорить о нас будут много и далеко не всегда хорошее. Если такой найдется, он должен сам сделать первый шаг, начать ухаживать, а не я предлагать ему ситуацию. Обычные цивилизованные ухаживания, я от них, честно говоря, уже отвыкла. А еще он должен пройти мои тесты. Первый простой: у меня нет времени на медленные танцы – к тебе или ко мне? Он должен ответить: «Роза, расслабься, давай просто общаться». Я специально провоцирую мужчин, и ни один еще не прошел этот этап. Либо говорят, что я сумасшедшая, нимфоманка, либо отказываются – боятся.

Важный момент: я должна быть для мужчины всегда желанна, никаких намеков, что старая или он меня не хочет. Это имеет отношение не только к сексу – к интеллекту, к душевным потребностям, даже приглашение съездить вместе к его родственникам имеет значение. Иначе для меня это звонок к расставанию. Никто из мужчин, которых я после этого второго теста удаляла из своей жизни, не пытался вернуться. Хотя стоило попробовать.

Не могу снимать со счетов и материальное благополучие претендента. В нашем возрасте пытаться чего-то достичь смешно, пора плоды пожинать. У меня тоже нет трехэтажного особняка, есть земля, гостевой домик, веранда. Сил хватит, построю большой дом. И мужчина тоже должен быть с таким уровнем достатка, чтобы не напрягаться. Не хочу переживать, что любимый не может себе позволить поехать отдыхать, потому что средств нет. Конечно, я должна ехать за его счет, а не за свой. За свой я в одиночестве езжу. А снижать уровень жизни я не готова.

Еще, признаюсь, мужчина нужен мне пунктирно. Как телевизор. Хочешь – включил, нет – выключил, тряпочкой пыль протер. Я не готова отказываться ради него ни от работы, ни от детей, ни менять образ жизни. Мужчина мне нужен, но в определенные моменты. Утром встану, займу себя работой, и момент уйдет. А ради этих мгновений все менять не готова. Но в любом случае я не схожу с дистанции. Потому что любовь – от веры. Я умею любить и верю. И кусочек надежды остается. А пока реализую свое женское в другом: карьера, дети, внуки, о которых мечтаю. То, что женщине предписано социумом в моем возрасте.

Дети знают, что оставлю им в завещании

Пришло время, когда не надо беспокоиться о своей жизни. Знаю: не будь меня, дети справятся. Но чтобы у них не возникло вопросов о наследстве, завещание подготовила заранее. Меня многие обвиняют в меркантильности, нет, деньги не главное для меня. Это не значит, что с легкостью с ними расстаюсь – они средство для достижения определенных целей, лучше еще заработаю. Но я во всем люблю порядок. Во времена молодости меня ужасали ситуации, когда еще при живых родственниках начинались обсуждения о том, кому после их ухода достанется жилплощадь. Даже у меня, хорошей девочки, возникали такие мысли. И ведь родители сами создавали для этого условия, потому что сами не расставляли точки над i. Не хочу, чтобы мои сын и дочь прошли через подобное. Считаю, пока родители живы, они должны сами четко обозначить детям, что каждый получит: квадратные метры, средства на счетах, авторские права на дело и, главное, прописать указания, как всем распорядиться, а это можно сделать только в завещании.

Но все должно обсуждаться. С детьми. Для моих результат не станет неожиданностью. Я предложила вариант завещания, спросила: есть ли у кого претензии. Вроде пока ни у кого не возникло. На протяжении года обсуждаем, вносим изменения, на день подписания смотрим, какая ситуация в семье: кто в браке, что есть из имущества, а потом к нотариусу. Этим поступком я подаю пример дочери и сыну, как им действовать уже в отношении своих детей. Меня в свое время мама не спрашивала, когда решила обменять нашу трехкомнатную квартиру, в которой я, беременная тогда, была прописана, на однушку, а доплату забрать себе. Мне принесли документы: хочешь-не-хочешь, подписывай.

Я отдаю детям не просто квадратные метры, офис, а семейный бизнес. Когда они еще в школе учились, вкладывала им в голову, что то, чем я занимаюсь, это не просто сватовство, а определенная политика семьи, никак не меньше. Сейчас у каждого из детей свой круг обязанностей, но я не принуждала их заниматься этим делом, рассказывала, но не давила, чтобы сами сделали выбор. Если бы настаивала, чтобы Ксения окончила Академию психологии, а не актерский, как дочь сначала мечтала, не сработало бы. Тогда Лариса Гузеева убедила Ксюшу не идти в актрисы, а теперь дочь сама пришла к тому, что хочет стать телеведущей. Пошла учиться, но психология поможет ей и в профессии телеведущей, и в бизнесе. Согласно штатному расписанию Ксюша – мой помощник в бизнесе, а по сути выполняет много функций, которые дают ей возможность разобраться, что такое быть телеведущей, свахой, как решать юридические, бухгалтерские вопросы.

Сын отвечает за другое. Денис окончил Университет по менеджменту, и за ним организационные вопросы, но он с детства увлекается компьютерами, поэтому курирует еще и сферу IT. Сейчас у него возникло желание заняться монтажом. Пойдет учиться на режиссера-оператора, пройдет практику в «Останкино». Учу детей: семейный бизнес можно передавать из поколения в поколение, и денег заработаете, и в жизни не потеряетесь, и вместе проще.

Детей воспитывала не так, как меня

Мама, с одной стороны, оказала большую услугу, что так ко мне относилась. Ведь у монеты две стороны. Ее жестокость сформировала во мне характер. Относилась бы она ко мне как к брату, стала бы я такой? Скорее нет. Где сейчас он, и где я. Мы с братом в нормальных отношениях, но в них нет любви, радости от того, что есть друг у друга. А это формируют родители. Когда меня спрашивают, как воспитывать детей, отвечаю: их надо просто любить. Я шла от противного тому, как меня растили. Поэтому сын и дочь теперь всегда вместе, в горе и в радости. У нас раз в две недели родительские дни, встречаемся, беседуем на разные темы. Конечно, Денис и Ксенька между собой соревнуются, спорят, но они постоянно общаются, взаимодействуют.

Не помню, как меня в детстве обнимали, целовали. А мои дети обласканные, затисканные. Маленькими всегда спали со мной, кормила их грудью до 6 лет, карьеру из-за них отодвинула. Выбор всегда делала в их пользу. Опять-таки жертвовала. Когда возникала какая-то ситуация, вспоминала, как было у меня, и вставала на позицию ребенка. Это помогало поступать по-другому. Не поднимать руку, когда хотелось, а дать время на размышление. Понимала, что ударить – самое простое, сложнее – подумать, что ребенок хочет сказать своим поведением. Размышляла, что маленькой нуждалась прежде всего в сочувствии. Вот и ответ: успокой ребенка, покажи, что он не один, а потом объясни, как надо.

Помню, дети учились в школе, а я занималась бизнесом и, отправляясь на деловые переговоры, предупреждала их, в какой период мне не звонить. И ровно в это время начинались звонки. Пыталась объяснить, что для них же деньги зарабатываю. Бесполезно. А потом поняла, что детям не хватает внимания. Надо пополнять сосуд. Показать, как они для меня значимы. Поэтому, когда во время переговоров звонила Ксения, я извинялась перед партнерами и говорила с дочерью ровно столько, сколько ей было нужно. Я теряла деньги, но показывала детям, как их люблю. Через жертву.

Теперь то же самое делают и мои дети. Их так научили. Когда у меня с ногой на шоу «Без страховки» случилась серьезная проблема, мне даже звонить им не пришлось. Узнали из новостей и тут же были рядом. Мне и помощь не требовалась, но они ничего не хотели слышать, находились со мной, столько, сколько надо.

Разрешать ошибаться

Когда сильно любишь детей, есть опасность гиперпривязки, нежелания отпускать от себя. А это неправильно. Понять это мне помогла психолог, когда у Дениса в 17 лет был сложный период (а сын всегда доставлял мне много беспокойства). Она объяснила, что родитель тогда «отрежет пуповину», когда поймет, что дети имеют право даже на смерть, потому что в сознательном возрасте сами несут ответственность за свою жизнь. Если я хочу чему-то их научить, не должна мешать им совершать ошибки. Я долго усваивала урок, съеживалась, убеждала себя. И когда в 19 лет Денис ушел из дома и стал жить со взрослой женщиной на 15 лет его старше, у которой было двое детей, хоть и сказала, что невесткой моей она не будет и содержать их не стану, но не ставила ультиматумы, не грозилась лишить наследства. Хочешь жениться – пожалуйста, но без моего участия. И Ксению учила: потерпи, не требуй, придет время, он поумнеет и повзрослеет. Понимала, что к тридцатнику Денис очнется. Это природная программа. У сына она гипертрофирована: он воспитан в традициях большой семьи, да и я его пилила – хочу внуков. Прошло 8 лет, и только сейчас Денис эти отношения завершил. Говорит, пора создавать гнездо. То есть сам заводит разговор, но это его мысли. Я на них, может, влияла, но не требовала.

Дочь выходила замуж по любви, что получилось – то получилось.

Пуповину с детьми я давно отрезала. С дочкой окончательно, когда замуж ее отдала. (Свадьба Ксении с юристом Андреем Снетковым состоялась в мае 2015 года. — Прим. «Антенны».) Я выходила за отца своих детей по расчету, дочь могла позволить себе выбор по любви, материальную базу под ее будущее я подвела. Горжусь собой как матерью, горжусь дочерью: то, что она может быть прекрасной женой, пройдено на опыте. Сама была удивлена. Молодая девчонка, ничего не знает о мужчинах, целомудренная, с мальчиками даже не целовалась, и тут раз – семейная жизнь. Справилась. Я не была такой хорошей женой, как Ксения. Язык, как она, прикусывать не могла. Порой дочь приходила, а я просила ее: покажи язык, а он кровавый был. Чтобы моя Ксения так себя в руках держать научилась, так молчать – это дорогого стоит…

Брак по расчету или по любви – все относительно, за все нужно брать ответственность. И у первого варианта, и у второго свои риски. Мой удался, я получила, жертвуя любовью, все, что хотела: семью, достаток, успешность, статус. В браке по любви чаще такого не получаешь, а боль намного серьезнее и объемнее. Хотя и говорят, что любовь все оправдывает. Но сейчас рекомендовала бы дочери только одно: брак по расчету. И не дай бог заключать его с неровней. Даже если есть большие чувства.

Своей ошибки в этой истории не вижу, может ли ошибаться мать, желая дочери любви, женского счастья. Я желала, а что получилось, то получилось. Много лет назад та самая психолог сказала мне: отпустить ребенка – не значит забыть о нем, а быть рядом, не вмешиваться, но прийти на помощь тогда, когда он сам просит или нуждается в ней.