Лопоухие и щекастые, смешные и непропорциональные, носатые и веснушчатые… На таких лицах всегда останавливается взгляд, а потому их обаяние особенно велико. В Европе нестандартная внешность в моде: модели, актеры, телеведущие, обладающие какой-то выразительной неправильностью в облике, порой могут похвастать большей популярностью, чем их стереотипно-привлекательные коллеги. В России ситуация пока иная: любая публичная деятельность ассоциируется у нас с усредненными представлениями о красоте. «С твоим лицом – и в артистки?», «С такой фигурой – и на сцену?» Тем, кто далек от эстетических канонов, но хочет при этом сделать внешность важным элементом своей профессии, нередко приходится сталкиваться с непониманием окружающих.
Наши герои из числа таких людей: несмотря на несоответствие стандартам, они выходят на сцену в драматическом спектакле и развлекательном шоу, литературном клубе и теленовостях. Их цель не в том, чтобы бросить вызов судьбе или доказать, что и с неклассической внешностью можно многого достичь, – они просто нашли любимое дело и получают от него удовольствие.
На предложение поделиться своим опытом наши собеседники реагировали практически одинаково – смехом: внешняя нестандартность уже перестала быть для них проблемой. Однако, возвращаясь в прошлое и вспоминая свои давние переживания, они заново оценили проделанный путь, по-новому взглянули на собственные достижения и получили лишний шанс убедиться в правильности своего выбора. Выбора, сделанного по велению души, а не по соображениям «формальной пригодности».
Михаил Зеленский, ведущий теленовостей
«Я слишком хорошо знаю свои недостатки, чтобы себе нравиться, и к внешности своей отношусь спокойно. В детстве я еще мог переживать из-за размеров своего носа, потому что одноклассники про это говорили. Но однажды, когда я учился классе в третьем, мой отец вернулся из долгой командировки. Я привык, что он носил бороду и усы, а тут ему, как офицеру, по уставу пришлось все это сбрить – и я неожиданно увидел, что по сравнению с его носом мой просто миниатюрный. При этом он жил совершенно спокойно – он брал другим, и я этому у него научился. А в художественной самодеятельности все стало просто отлично: появились уверенность в себе и понимание, что акцент можно делать на любой части тела, если это интересно выглядит. На телевидении я сделал следующий шаг: научился смотреть на себя трезвым профессиональным взглядом, видеть и достоинства, и недочеты. И теперь я в плане внешности слежу только за простейшими обязательными вещами: чистые волосы, ухоженная одежда… Оказалось, что даже в телевизионной карьере внешность сама по себе не главное. И на успех в первую очередь влияет сильное желание что-то делать, чего-то добиваться. Этот напор, эта энергетика, драйв – вот что видно в эфире, вот что притягивает взгляд».
Ольга Демидова, актриса
«В детстве у меня было ощущение, что я – страшная, неинтересная, ненужная. Одноклассники меня звали «жиртрест», а мама говорила: «Ты как все, обычная», и это было еще хуже. Свои комплексы мне удалось изжить сравнительно недавно – лет пять назад. Я как-то разом осознала: чтобы принять мир, надо принять себя. И я попыталась полюбить себя со всеми моими недостатками – с ненакрашенными глазами, с белесыми бровками, с толстыми ногами… Я перестала бояться своей аномальности, у меня появился свой стиль в одежде, я стала более естественно общаться…
На самом деле моя внешность дает мне колоссальные преимущества. Я могу смешаться с толпой, стать невидимкой. А могу поймать кураж, и все вокруг будут на меня засматриваться. Из-за моего подвижного, ртутного внутреннего состояния меня называют «красивой некрасивой актрисой» – я могу быть и уродиной, и белой молью, и настоящей красоткой. На первых порах актерское ремесло служило мне для самоутверждения: я развенчивала клише, что если ты толстая, некрасивая, то тебе дорога на сцену закрыта. А сейчас я больше всего нравлюсь себе, когда сижу дома ненакрашенная и могу быть такой, какая я есть».
Александр Комиссаров, актер
«Мне всегда хотелось видеть себя молодым героем. В детском театре актеры лет до пятидесяти играют мальчиков и девочек, и я тоже долго оставался милым мальчуганом. Мне нравилась такая консервация, и из тщеславия я все время совершал одну ошибку – сопротивлялся природной комедийности, хотел быть грустновато-романтичным. Боялся быть смешным – и отрицал половину себя самого. Сейчас мне кажется, что я знаю про себя больше и все в себе воспринимаю адекватно. Возможно, поэтому старение дается мне легче, чем я ожидал. Когда начинаешь видеть себя иначе, чем привык, сначала бывает не по себе, но потом понимаешь: в новом качестве ты заново становишься интересен людям. Сегодня я сотрудничаю с театром Николая Рощина – там многое построено на пластике, я там один старый пень среди 20-летних актеров. Но работаю наравне со всеми. Когда старческая внешность сочетается с отличной физической формой, появляется возможность играть на контрасте – не каждый актер может этим похвастаться».
Светлана Пермякова, участница КВН
«Я обожаю играть – поэтому, наверное, и не боюсь выглядеть некрасивой, несуразной. Даже нарочно делаю себе смешной грим, нос какой-нибудь огромный, потому что это же удовольствие – такое чистое детское хулиганство. А ведь когда-то я была эдакой «тетенькой» – никак не могла найти себя. Была я тогда вся серенькая, и период жизни у меня был серый: рассталась с любимым, впала в уныние… А мой образ в КВН мы придумали с подругой: я надела кроссовки, юбку короткую, шапочку такую дурацкую, чупа-чупс во рту… И вдруг она мне говорит: «Светка, это твой стиль». Я-то хотела просто подурачиться, но этот образ меня перевернул, изменил в корне, потому что я себе в нем очень понравилась. И вот до сих пор ношу колготки с рисунком, яркие вещи, яркие волосы. Теперь мне нравится людей по-хорошему шокировать – чтобы на меня оборачивались на улице. Казаться смешной и глупой совсем не значит быть такой на самом деле. Важно помнить: что бы ты ни изображала, сама ты от этого хуже не становишься».
Елена Фанайлова, поэт
«Мне нравятся мои недостатки, даже вопиющие. В моей жизни есть доля публичности, но мой внешний вид сформирован не ею, а теми мужчинами, которые меня любили. Отцу всегда нравились мои веснушки. А когда в юности я попала в аварию и заработала шрам на верхней губе, это вызвало повышенный эротический интерес моих поклонников. И я до сих пор не могу себя заставить этот шрам убрать.
Конечно, мое отношение к себе не всегда было абсолютно безоблачным. Когда я стала подростком, меня начала беспокоить моя склонность к полноте, точнее, тяга к вкусной и здоровой пище. И я всю жизнь ее с большим или меньшим успехом преодолевала. Несколько раз в кризисные моменты брила голову, как египетские жрицы. Естественно, мне не нравится мой целлюлит (и еще кое-что, о чем не скажу), но я борюсь с ним без фанатизма. Есть стихотворение у Мандельштама: «Дано мне тело, что мне делать с ним, таким единым и таким моим…» Тело может быть источником удивления и вдохновения, и эти строки воспевают уникальность человека и восторг перед этой уникальностью. Тело – это божественная загадка, резонатор благодати, резерв творчества, и пытаться загнать его в клетку стандартов – безнравственно».