…Посадку на поезд уже объявили, и Оля спешила по подземному переходу, то и дело натыкаясь на кого-нибудь из людского потока, валившего из подошедшей электрички. На перроне стало посвободнее, и она издали увидела своего шефа, стоявшего у входа в вагон. «Здравствуйте, Игорь Петрович! — запыхавшись, поприветствовала она начальника. — Думала, опоздаю: такая пробка за два километра до вокзала – ужас какой-то!» «Знаю-знаю, сам в ней почти час простоял», – улыбнулся он и, повернувшись к элегантной женщине в длинном черном пальто, сказал: «Знакомьтесь – моя жена, Алла Сергеевна. А это Ольга, наш новый бренд-менеджер. Мы с ней вместе в командировку едем».
«Надеюсь, не в одном купе?», – надменно спросила Алла Сергеевна, оценивающе глядя на Ольгу. «Нет, конечно», – поспешила успокоить ее девушка, отметив про себя раздраженный тон начальственной супруги. «Ну, я пойду в вагон», – сказала она шефу и приветливо улыбнулась его жене: «Всего вам доброго, приятно было познакомиться». «И вам хорошо поработать в командировке», – холодно ответила Алла Сергеевна. Ее неприязненный взгляд продолжал буравить девушку.
Бросив дорожную сумку на полку в купе, Оля вышла в коридор, чтобы не мешать размещаться молодым родителям с мальчонкой лет пяти. Планам почитать книгу под стук колес, кажется, сбыться не суждено: ребенок был чрезвычайно подвижен и разговорчив. Эх, если бы не аэрофобия шефа, до места командировки можно было бы добраться на самолете за два часа, а тут трястись почти сутки в обществе шумного семейства!
Стоя у окна, она видела, как Алла Сергеевна что-то горячо говорит мужу, а тот с досадой морщится и явно пытается возражать. «Наверное, из-за меня ссорятся», – подумала Оля, вспоминая неприветливый тон и пронизывающий взгляд жены начальника. В чем-то она ее понимала: действительно, какой жене понравится, что муж едет в недельную командировку с молодой симпатичной сотрудницей? «А ведь зря волнуется, – думала Оля, глядя, как Алла Сергеевна дает Игорю Петровичу последние напутствия. — Про супружескую верность нашего шефа на работе легенды ходят. Говорят, такого мужа и отца еще поискать надо. Да и как может быть ревнивой такая красивая и ухоженная женщина? Еще бы улыбаться ей почаще – и вообще глаз не отвести!».
Игорь Петрович зашел в вагон в последний момент, когда проводница уже закрывала дверь: Алла Сергеевна все никак не могла с ним расстаться. Когда поезд тронулся, она продолжала стоять на перроне. Встретившись взглядами со стоящей у окна Олей, женщина плотнее запахнула пальто и решительно направилась к подземному переходу.
…Как и предполагалось, читать в купе было невозможно: гиперактивный мальчуган с гортанными криками изображал Тарзана, непрестанно прыгая с полки на полку. Его родители вели себя философски: каждый пребывал в своем гаджете, периодически по очереди изрекая: «Тимофей, не шуми!» Тимофей «фильтровал» их реплики с равнодушием человека, уверенного, что за этими замечаниями ничего не последует. Поскольку дремать в этих условиях тоже было невозможно, Оля спустилась со своей верхней полки, рискуя получить ногой в живот от не на шутку разыгравшегося непоседы, и вышла в коридор. У соседнего окна стоял Игорь Петрович и всматривался в стремительно надвигающиеся сумерки. «Вы почему не отдыхаете?» – поинтересовалась Оля. «Да в нашем купе молодая мама своего грудничка кормит, вот я и вышел, чтобы не смущать», – улыбнулся мужчина. И добавил: «Даже не спрашиваю, почему вы покинули свое купе: крики вашего юного попутчика на весь вагон слышны. Мамаша грудничка уже готова к проводнице обратиться, чтобы призвать этого юного пассажира к порядку». «Ничего, он наверняка скоро устанет и угомонится», – с надеждой сказала Оля, у которой от воинственных криков Тимофея разболелась голова. «А знаете что? Пойдемте поужинаем в вагон-ресторан, – неожиданно предложил Игорь Петрович. — Глядишь, за это время ваш маленький мучитель уснет, а моя соседка закончит кормление. Да и перекусить я совсем не прочь, если честно. Составите компанию?» «Но я уже переоделась в спортивный костюм, – с сомнением сказала Оля. — Как-то неудобно в таком прикиде в ресторан идти». «Ну, это все-таки вагон-ресторан, – заверил Игорь Петрович. — И потом, в таком костюме, как у вас, некоторые сегодня в театры ходят, так что все нормально, идемте!».
В вагоне-ресторане было почти пусто, что очень ободрило Олю, переживавшую из-за своего неуместного спортивного вида. «Вино, шампанское, коньяк?» – поинтересовался начальник, когда девушка сделала заказ. Оля отрицательно замотала головой: любой вид алкоголя она на дух не переносила. «А я с вашего позволения возьму немного коньяка, – сказал Игорь Петрович. — Это даст возможность гарантированно заснуть, даже если малыш будет капризничать».
Очевидно, по части алкоголя Олин шеф был не слишком тренирован: выпил совсем немного, а лицо раскраснелось. «Уф! — выдохнул он, ослабив узел галстука. — Я хотел попросить у вас прощения за мою супругу. Она была с вами не очень любезна. Вы уж не сердитесь, она любую молодую девушку, которую видит рядом со мной, принимает в штыки».
«Почему?» – рискнула уточнить Оля, у которой недоброжелательность Аллы Сергеевны тоже не выходила из головы.
«Неужели вы не понимаете? — искренне удивился начальник. — Ревнивая она у меня, вот и не может сдержать эмоций. Сколько раз говорил ей, что она в такие моменты глупо выглядит. Уверен, что она все понимает, но справиться с собой не может. Так что не принимайте исключительно на свой счет – она со всеми так».
«Но у такой красавицы не должно быть поводов для ревности! — убежденно сказала Оля. — Ревность – это ведь от неуверенности в себе, а у вашей жены с самооценкой все должно быть в порядке – она и красивая, и стильная, и образованная, как я слышала: на работе говорят, что она три языка в совершенстве знает. Это правда?».
«Правда! — усмехнулся мужчина. — Вот все, что вы перечислили – чистейшая правда. Но правда и то, что как обладатель этого сокровища я получаю все меньше и меньше удовольствия от этого».
Оля замолчала, уткнувшись взглядом в крахмальную салфетку. Этого еще не хватало! Неужели впереди командировочная классика жанра: приставания начальника к молоденькой подчиненной с уверениями, что его супружеская жизнь трещит по швам, а ему так хочется большого и светлого чувства?
Игорь Петрович тоже молчал, погрузившись в свои мысли. Потом подозвал официанта и попросил еще сто граммов коньяка. Оля сосредоточенно ковырялась вилкой в своем салате, когда начальник заговорил. Складывалось ощущение, что собеседник ему был не нужен: он словно изливал наболевшее самому себе.
«Я за Аллой не то чтобы ухаживал – я за нее бился, – он медленно крутил в руках бокал, разглядывая на его стенках янтарные язычки тягучей жидкости. — Мы познакомились в межвузовском лагере. Она приехала туда в группе студентов иняза, а я был делегирован от своего политеха. У них в группе одни девчонки были, а в нашей, наоборот, одни пацаны. И все как один были влюблены в Аллу. На нее невозможно было не обратить внимание: такое физическое совершенство в кино надо снимать, а не к преподавательской деятельности готовить. Алла понимала, какое впечатление производит, и держала себя с достоинством королевы. Она могла выбрать любого – и каждый был бы счастлив. Но она вела себя демонстративно независимо и со всеми держала дистанцию.
После лагеря я старался не выпускать приглянувшуюся девушку из вида. Да что там старался – Алла у меня из головы не выходила ни днем, ни ночью! Приглашал на прогулки, в кино и изо всех сил хорохорился, демонстрируя по максимуму все свои достоинства. Однажды позвал ее на волейбол: я в те годы играл за сборную политеха, был звездой команды. В тот день, понимая, что она сидит на трибуне, на площадке творил чудеса. Такой игры я не показывал никогда ни до, ни после! Провожая потом домой свою зазнобу, понял, что мой расчет был правильным – она мною тоже заинтересовалась. Мы стали встречаться, и у меня просто башню сносило от любви! Ради нее я был готов на все: учиться лучше всех, добиваться успеха, чтобы моя девушка могла мною гордиться и никогда не пожалела о сделанном выборе. Я ведь понимал, что обладаю настоящим сокровищем, которое надо беречь и охранять. Спустя два года мы поженились, а когда Алла родила мне Егорку, я понял – вот она, вершина счастья!
Возможно, на волне непреходящей эйфории у меня по всем направлениям все складывалось как нельзя удачно. После института пошел работать в перспективное проектное бюро, которое довольно быстро возглавил. Потом карьера не пошла – полетела! Появились статус, деньги. Но в это же время в семье стали происходить неожиданные вещи. Моя жена, которую я просто боготворил, как-то незаметно для меня начала меняться. Нет-нет, перемены не коснулись ее внешности. Наоборот, после рождения сына она еще больше расцвела, стала женственнее, притягательнее. Когда Алла шла с маленьким Егоркой по улице, прохожие головы сворачивали – ну просто мадонна с младенцем!
Перемены стали происходить потому, что Алла выбрала для себя новую роль в семье. Если в начале наших отношений она была недосягаемой королевой, то теперь переквалифицировалась в ярую хранительницу домашнего очага. Не знаю, что на нее так повлияло – то ли материнство, то ли мой стремительный карьерный рост. После декретного отпуска жена не стала выходить на работу, а решила посвятить себя семье. Поначалу меня это радовало: я ощущал себя настоящей каменной стеной, за которой моя семья может чувствовать себя надежно и комфортно. Проблем с деньгами не было, и я гордился, что все свое время жена может посвятить себе, ребенку и дому.
Но время шло, и постепенно я начал ощущать, что меня все меньше тянет к жене, что я не увлечен ею, как прежде. Для меня причина была ясна: из объекта острого интереса, из женщины-мечты Алла превратилась в классическую домашнюю клушку, озабоченную лишь порядком в доме, чистотой одежды, полнотой кастрюль и здоровьем сына. Приходя вечерами домой, я ощущал аромат чистоты и свежеиспеченных пирогов – но при этом пугающую пустоту в своей душе! Мне не о чем стало разговаривать с женой, кроме как о ребенке и статьях семейного бюджета. Понял, мне недостаточно, чтобы жена была только хорошей хозяйкой и матерью: мне было важно, чтобы она оставалась волнующей женщиной и интересным собеседником. Я испугался, что эта ситуация продолжит отдалять нас друг от друга, и однажды вечером решился на разговор с Аллой. Выслушав меня, она была обескуражена: «У тебя кто-то есть? Ты кем-то увлечен? Кому конкретно и в чем я проигрываю? Я стала некрасивой?». Мои заверения, что она хороша как никогда и суть моих пожеланий никак не пересекается с ее внешностью, результата не возымели.
Алла восприняла тот наш разговор как сигнал опасности для ее нового идола – семьи. Но восприняла по-своему: стала посещать всяческие тренинги и знакомиться с методиками, смысл которых можно передать одной фразой – как удержать мужчину. Для начала она утроила усилия по поддержанию своей красоты. Спа-салоны, шопинг, фитнес – все это стало неотъемлемой частью ее жизни. Кроме того, она бросилась посещать разнообразные курсы, от методов психологического воздействия до техник тантрического секса. Не шучу – тантрического секса! Когда я пытался сказать, что ей просто нужно найти работу, чтобы не замыкаться на мне и на ребенке, она начинала плакать и говорить, что у меня уже точно кто-то есть, а разговоры о работе – повод пореже ее видеть. Когда стало ясно, что мы смотрим на сложившуюся ситуацию диаметрально противоположно, а попытки что-то доказать заканчиваются слезами и истериками жены, я махнул рукой. И решил, что буду искать в своей семейной жизни только плюсы, раз уж никак не получается изменить сложившийся порядок вещей.
С тех пор так и живем. Для меня главное – работа и сын. Парень вырос что надо, я им горжусь! Только вот не за горами время, когда он женится (они со своей девушкой уже два года вместе) и станет жить отдельно. А значит, меня еще меньше будет тянуть после работы домой. Там меня будет ждать только Алла, красивая и холеная, будет накрыт изысканный стол – и по-прежнему будут одни и те же вопросы: как прошел мой день, что нового у меня на работе. Всегда про МЕНЯ! Я – центр мироздания, потому что тактика «удержания мужа» – в действии! Так мою жену на каких-то курсах, очевидно, научили. А мне ее даже не о чем спросить. У нее ведь не жизнь, а сплошной день сурка: ежедневно один и тот же перечень ритуалов красоты и создания уюта, а еще контроля моих передвижений, личной переписки (да, я знаю, что жена просматривает мою почту и потихоньку проверяет телефон) и вопросов о женщинах, с которыми мне приходится пересекаться по работе. К вам, Оля, после сегодняшней встречи тоже проявлен предметный интерес, так что ваше имя гарантированно будет звучать в нашем доме. Как же я от всего этого устал! При этом мне абсолютно нечего скрывать от Аллы, потому что я до тошноты верный муж. Хотя моя верность – не следствие всепоглощающей любви к жене, а результат безразличия и усталости. В результате долгоиграющей акции под названием «Удержать мужа» физическая и духовная близость с женой перестала быть желанной. Супруга, конечно, ищет причину в изменах на стороне. А она, причина, вот тут (он постучал себя по левой части груди). Где она, та моя Алла, ради которой мне надо было держать круговую оборону? Почему она из королевы превратилась в дракона, охраняющего свою пещеру? Как можно продолжать любить женщину, которая держит тебя на коротком поводке за электрическим забором?».
Он замолчал так же внезапно, как заговорил. Прошло еще несколько минут, прежде чем она снова услышала его голос, звучавший как после тяжелого рабочего дня:
«Знаете, Оля, я, наверное, утомил вас. Выпил лишнего, вот и понесло – я ведь обычно практически не пью. Вы забудьте все, что я вам тут наговорил. У меня красивая любящая жена, которая за меня кому угодно глотку перегрызет – чего я тут жалуюсь? Не слушайте меня, это все коньяк. Только вот что я вам скажу: если вы хотите, чтобы ваш мужчина всегда вами дорожил, никогда не теряйте себя в его глазах. Мужчина – он же охотник и собственник. Завладев желанной добычей, он будет цепко держать ее в своих ручищах. Но если эта добыча превратится в кандалы, он постарается от нее избавиться. Или смирится и „сдуется“, как я. И будет ни себе, ни добыче не рад».
Оля, притихнув от неожиданности, размышляла над услышанным. «А ведь он обязательно пожалеет, что так разоткровенничался со своей подчиненной, – думала она. — И угораздило же меня встретиться с его женой на перроне! Лучше бы я всего этого не слышала и продолжала считать Игоря Петровича мужем, образцовым по убеждению, а не по обстоятельствам. Одно я теперь точно знаю: такого семейного „счастья“ мне даром не надо, и всякие тренинги по приручению, обольщению и удержанию любимого мужчины я буду обходить стороной!».