– Конек вашей героини в сериале «Шифр» – логика. Она по-учительски раскладывает преступление по полочкам. А что обычно движет вами при принятии решений?
– Интуиция. Есть такой анекдот: «У меня в школе было два иностранных языка — английский и алгебра». Вот это про меня. С математикой и логикой не очень дружу, как, возможно, большинство женщин. Мне важно хорошо чувствовать себя в компании, чтобы стены меня принимали, поэтому часто руководствуюсь эмоциями. Так, когда пришла в «Сатирикон» (актриса служит в театре 14 лет. — Прим. «Антенны»), его атмосфера, люди, даже лестница — все в целом не оставили сомнений: это мой дом.
– Знаю, бабушка ваша, актриса Жанна Прохоренко, всегда и сама одевалась со вкусом, и вам его прививала. Возможно, сохранились ее наряды того времени, которые пригодились на съемках проекта?
– Дело в том, что мы с бабушкой разных размеров. Она была ростом 160 с чем-то, я 178 см. Размер ноги у нее 35-й, у меня — 41-й. Ее вещи я уже в подростковом возрасте переросла. Всю ее прекрасную обувь отдали, когда стало понятно, что носить ее некому. Есть, правда, несколько платьев Жанетика (так называли ее в семье. — Прим. «Антенны»), которые у меня рука не поднимается выкинуть. А часть ее нарядов мы отдали в коллекцию историку моды Александру Васильеву. На память о Жанетике я ношу ее кольцо. Маленькое простое серебряное, она купила его в обычной комиссионке. Чем-то оно ей приглянулось. Теперь это мой талисман.
– «Шифр» – история детективная. Ваш ли это жанр на экране или в книжном варианте?
– Да, я его всегда любила, мне нравится разгадывать, кто виновен в убийстве, но сейчас времени на чтение крайне мало. А в детстве проглотила всю Агату Кристи, всей семьей мы смотрели фильмы, снятые по ее книгам о мисс Марпл и Эркюле Пуаро.
– Для сериала вам, левше, пришлось научиться писать правой рукой. Как вы это освоили? Теперь одинаково хорошо пишете обеими руками?
– Поначалу на первом сезоне у меня ломался мозг, когда мы заседали в библиотеке и надо было все время писать на доске правой рукой, а у меня и левой-то коряво получается. Прямо мучилась: надо же еще параллельно произносить текст. Но сейчас уже легко. Мама говорит, что я амбидекстр, в детстве одновременно рисовала двумя руками: одной левую половину солнышка, другой — правую. Я и сейчас что-то в жизни делаю правой рукой. А после съемок в сериале часто и ручку ею хватаю, когда нужно что-то написать.
– С мужем Антоном Кузнецовым вы вместе играете в «Сатириконе», даже в одних спектаклях. Нет ли минусов, что вы так плотно завязаны? Разговоры о работе дома – табу?
– Минусов точно нет, сейчас в театре не так много работы, это раньше оттуда месяцами не вылезали, буквально жили там. Теперь больше съемок, мы на разных площадках, так что успеваем соскучиться друг по другу. Разговоры о работе мы не оставляем за дверью дома. Не то что разговариваем о ней круглосуточно, но обсуждаем, конечно.
– Как-то вы сказали, что в вашей семье все девочки — мальчики. И объяснили это так: бабушка сама выстроила дом, мама, актриса Екатерина Васильева, может, например, починить розетку. Какие «мужские» умения есть у вас?
– У нас в семье нет деления на мужское и женское, ты априори должен уметь все: забить гвоздь или починить кран. Но сейчас у меня есть муж, которого можно при необходимости напрячь, так что, если есть возможность перепоручить это ему, я так и сделаю, но возникнет необходимость — справлюсь.
– Ваш сын Гриша еще в полуторагодовалом возрасте снимался в фильме «Нелюбовь» Андрея Звягинцева. Был ли у него еще подобный опыт? Чем сейчас он занимается с удовольствием?
– В три года он снимался у моих друзей Софии и Полины Набока в короткометражке «Джойс». Там было несколько смен, в перерывах он пил молоко из трубочки, получил за работу пазл, остался всем доволен. Мы не намерены двигать его в кино, но если случится какая-то интересная история с людьми, с которыми приятно работать, — другое дело. Специально куда-то его водить не собираемся. Сейчас Гришу (ему 5 лет. — Прим. «Антенны») больше интересует конструирование. В период карантина у него случилась любовь к лего, и он все лето собирал по схемам и придумывал что-то свое.
– Недавно, в день рождения вашей мамы, вы опубликовали совместную фотографию со съемочной площадки. Работали в одном проекте?
– И мама, и папа (актер, режиссер Тимофей Спивак. — Прим. Антенны») снимались в продолжении второго сезона «Шифра», над которым сейчас идет работа. К сожалению, в кадре мы не пересеклись. Посчастливилось, что режиссер Вера Михайловна Сторожева пригласила их, и я очень рада этому обстоятельству. С мамой мы работали еще в 2004 году в сериале «Близнецы», там снималась и Жанетик, они по фильму были моими бабушкой и мамой. Я, тогда еще студентка первого курса, играла там небольшую роль, была совсем еще зеленая и не насладилась этим процессом вполне, сейчас кайфанула бы больше. У мамы какое-то время случился период простоя в кино, но сейчас она активно снимается и готова к предложениям. После «Эпидемии», где она сыграла тетку, которая держит в подвале героя Александра Робака, а папа — священника, предложений стало много.
– Вы сыграли одну из главных ролей в сериале «Эпидемия», в котором Москву поражает вирус. Что чувствовали, когда спустя полгода события, происходящие там, во многом стали реальностью? Было ли страшно?
– Я же понимала, что сериал снят по книге Яны Вагнер «Вонгозеро», написанной много лет назад. Бывает, что какие-то события сбываются. Но, когда наш сценарист ввел в финале китайцев, чего не было в книге, помню, я над этим смеялась: при чем тут они? А когда вирус пришел из Китая, мы все удивились. Но что бояться, надо жить дальше. Эпидемия — не главная тема в сериале, мы скорее исследовали человеческие взаимоотношения в экстренных условиях, а не происхождение вируса.
– Как провели период пандемии? Чего вам больше всего не хватало?
– Времени. Мне казалось, часов в сутках стало меньше. У меня было так много всего, что надо успеть сделать. Мы с семьей жили на даче, я занималась хозяйством, ребенком, учились вместе с Гришей читать, считать, играли, параллельно бесконечно записывали какие-то самопробы, у нас был онлайн-проект «Три сестры» театра «Практика», я постоянно занималась монтажом видеороликов для «Сатирикона».
– Надеюсь, фильм «Цой» Алексея Учителя, где вы сыграли жену Виктора Цоя, вскоре выйдет на экраны. Когда не стало Цоя, вам было всего 5 лет. Значит ли это, что росли на других песнях?
– Под Цоя я училась играть на гитаре. У него простые песни, там несколько аккордов, наверное, еще и этим помимо текстов они привлекают молодежь. Когда мы работали над фильмом и постоянно слушали его в машине, помню, пришла домой, а Гриша играет и поет: «Перемен, мы ждем перемен».
– Вы занимаетесь не только дубляжом иностранных фильмов, но и озвучиванием компьютерных игр. Можно стать игроманом, когда так в них погружаешься?
– Когда озвучиваешь компьютерные игры, чаще всего не видишь картинку, у тебя просто звуковые дорожки и ты несколько раз произносишь одну и ту же фразу, которые говорит персонаж. Поэтому играть — нет, не потянуло, я порой даже не запоминаю, какие игры озвучиваю.