Максим Аверин: «Все рухнуло, но я не сломался»

– Испытания испытаниями, но что неизменным остается у Брагина — улыбка. Твоя фирменная улыбка.

– Художник ставит подпись под картиной, наверное, улыбка — это моя подпись. Однажды я пришел в Щуку, и мне одна педагог сказала: «А я смотрю твои проекты. Ты оставляешь свет в конце тоннеля». 

– Я наблюдала за работой на площадке и обратила внимание, что вы не просто репетируете, а корректируете реплики в сценарии.

– Мне кажется, мы единственный проект в стране, где не сидит редактор и  не следит за артистами: «Вы не ту реплику сейчас сказали». Сюжет в предыдущем сезоне с болезнью Брагина был предложен мною. Потому что у меня были знакомые, которые сталкивались с онкологией, и я видел, как они в этот момент остаются одни. Мы, окружающие, тоже начинаем чего-то бояться и обходим их стороной. И мне хотелось эту тему поднять. Нам очень повезло с режиссером-постановщиком Юлей Красновой, с которой мы 10 лет работаем и понимаем друг друга с полуслова. Да, она жестко ведет политику на площадке. Но я считаю: никто, кроме нее, не сможет везти эту огромную махину. Победителей не судят, а она в данном случае победитель.

– Кто убедил вернуться?

– Якунина спровоцировала (играет в проекте регистратора Нину. — Прим. «Антенны»). Пристала: «Ну посмотри сериал». Я: «Что мне там смотреть? Я это уже сыграл». «Ну посмотри, так играешь хорошо». Ну я сел, посмотрел. И подумал: а это здорово сделано, проект работает. Почему бы и не продолжить?

– Тема пандемии будет отыграна в сериале?

– Нет. Буквально на днях обсуждали это с режиссером. Пришли к выводу, что тема до конца неизведанная, пока ее трогать не стоит. Посмотрим, может быть, вернемся позже. Я вообще мечтаю о том, чтобы мы сделали 10-й сезон (он уже в планах), а после — полнометражный фильм и на этом попрощались с историей.

– Ты как-то сказал, что ситуация с пандемией на многое открыла глаза.

– И до сих пор так считаю. Это время, которое многое должно было в людях перевернуть. Хотя тут мне прислали видео с одной музыкальной премии… И я понял: нет, не на всех пандемия повлияла в лучшую сторону. Но действительно думающий человек поймет, что это время замечательно тем, что расставляет все на свои места. Когда ты осознаешь, что многие вещи — ненужные. Мы бесконечно стоим в каких-то очередях за дефицитом. Не понимая, что реальным дефицитом стали тепло, поступки, внимание. Конечно, пандемия — глобальная катастрофа, до конца не изведанная. Но это стало таким стимулятором для науки! Наши иммунологи, врачи сделали такой мощный прорыв.

– Что для себя ты определил как ненужное?

– Суету.

– Понятно, что пандемия не закончилась, но хочется верить, что строгие ограничения все-таки позади. С какими эмоциями сейчас вспоминаешь прошлогоднюю изоляцию?

– Ее последствия я разгребаю до сих пор. Почему у меня сейчас такой напряженный график? Возвращаю долги по гастролям. Недавно были Чита, Улан-Удэ, Иркутск, Ангарск. Это все переносы прошлого года. При этом каждый день ты сталкиваешься с новыми условиями от Роспотребнадзора. Например, прилетаешь в Иркутск, там допускается 75% заполненности зала. В Улан-Удэ было 50%, а накануне моего приезда поменялось на 25%. И мне пришлось играть два спектакля в один вечер, чтобы все, кто купил билеты, могли на него попасть. А ты же не можешь включаться на 25%, ты профессионал и работаешь каждый раз на 100%. До этого случился большой тур по острову Сахалин. Там до Углегорска мы ехали семь часов. А в Оху опоздала фура с декорациями, и мы за 45 минут до спектакля все вместе — и монтировщики, и артисты, и продюсеры — таскали чемоданы, организовывали пространство.

– Какие-нибудь новые привычки появились? Например, онлайн-репетиции?

– Кстати, да. Я не верил в технический прогресс, а оказалось, это большое подспорье. Потому что ты можешь создавать постановку, даже находясь на другом конце света. Так мы после карантина выпустили спектакль «Лев зимой». Весь нудный, но очень важный «застольный» период, когда шли читка и разбор пьесы, сделали в Zoom. А когда появилась возможность репетировать, мы вышли на сцену готовые к работе. Человек — такое существо, он всегда находит возможность выживать. Мои друзья, когда начался карантин, беспокоились, что я сойду с ума. У меня же еще прошлый год был юбилейным, 45 лет. Планировались гастроли в Америке, Израиле, а 26 ноября — выход 500-го моноспектакля.

Я был счастлив: такой год замечательный. И вдруг все это рухнуло. Но я не сломался. Мне нужно было решать семейные проблемы — как раз в это время умер брат. Я помню, что постоянно обновлял свой пропуск для передвижения по городу…

Проводил трансляции в соцсетях, читал книги в YouTube, придумал жанр «Литературный буфет», где готовил по рецептам из классических произведений. Разобрал библиотеку, потому что меня книги уже выселяли из дома. Часть изданий отдал в культурный центр имени Вульфа. В общем, не было мне тоскливо.

– А новые привычки вроде обязательных выходных?

– Пока не получается из-за тех самых долгов.  И вообще, ну буду я больше отдыхать, зато не увижу, не сделаю, не попробую, не изведаю, не совершу. Это же гораздо хуже. Мне в последнее время, кстати, часто задают вопрос: а как вы восстанавливаетесь? Послушайте, я люблю свою профессию, почему я должен от нее восстанавливаться?  А как же, интересно, шахтеры или врачи восстанавливаются? Я, например, спрашиваю у одного из наших консультантов, милого хирурга Маши: а сколько операция обычно длится? Она: ну, шесть часов, бывает, больше. Вот интересно, как же она с этим справляется? И при этом остается прекрасной женщиной и интеллигентным добрым человеком. А актеры, бедные, устали! Произошел смешной случай недавно. Мы были в Новороссийске, я в рамках фестиваля играл спектакль. И парень из моего коллектива, Мишка, сидел на улице, и вдруг к нему подошел человек без определенного места жительства: «Че, Аверин приехал?» «Да, приехал». «Билеты дорогие, полторы тысячи! Ну ладно бы Шакира, да и то!» Так что умерьте свое эго, товарищи артисты.

– Возвращаясь к теме онлайна. Если репетиции так проводить можно, то сами живые спектакли на сцене, наверное, трансляциями не заменишь?

– Театр — это единственное искусство, которое все-таки нерукотворно.

И еще у меня в жизни произошло два события. Во-первых, я стал преподавать. Меня пригласила педагог Щукинского училища Анна Леонардовна Дубровская, чтобы я поставил отрывок с ее студентами. Я выбрал «Ромео и Джульетту», потому что Шекспир — один из моих любимых драматургов. В этой пьесе есть то, о чем мечтает каждый человек, — любовь. И вот мои дети четыре дня назад сдавали экзамен. Я, к сожалению, не смог присутствовать из-за гастролей, но видел на видео и страшно ими горжусь. И мне понравилось, что на кафедре при обсуждении их работы Александр Анатольевич Ширвиндт сказал: «Хорошо, что Максик вернулся в институт». При этом говорят: надо работать с молодыми, они дают энергию. Ни фига подобного! Ты выходишь с репетиции, как будто неделю каждый день отжимался в зале. Ответственность колоссальная. Важно не сбить их настрой. Немного подстелить соломки, чтобы они не падали так больно, как мы в 90-х. Хотя все равно у них своя жизнь.

–  И еще ты с 8 июня художественный руководитель Сочинского концертно-филармонического объединения. Во-первых, от души поздравляем! Во-вторых, какие творческие планы?

– Да, это как раз второе важное событие. Предложение поступило от главы города, и я сказал, что если уж браться за это, то не просто быть номинально заявленным в афише, а создавать визитную театральную карточку города. Что такое Сочи? Это солнце, море, а значит, жанр должен быть особый. Я думаю про музыкальные спектакли, может быть, превратить город в столицу мюзикла в России. В планах — детская, танцевальная студии. Посмотрим.

– Теперь планируешь чаще бывать на нашем юге?

– У меня уже есть медаль «Почетный житель города Сочи». Вручил мэр на мои 40 лет. Я тогда спросил, что к ней прилагается? Оказалось, бесплатный проезд в общественном транспорте. Чтобы оправдать статус, пришлось купить в Сочи квартиру. Так что я и так там бываю довольно часто.

– Будешь и сам участвовать в постановках?

– Так или иначе обязательно. Чтобы я ассоциировался у зрителей с этим местом. В ближайшее время планирую встречаться с коллективами, чтобы понять, как нам вместе жить. Кстати, когда бываю в Улан-Удэ, заезжаю в Иволгинский дацан, местный буддийский монастырь. Заехал и в этот раз, во время недавних гастролей. Обычно никогда не гадаю ни на что, и вдруг мне говорят: сходите, там для вас готов гороскоп. Я отнекивался, мол, не успеваю, но все-таки попал на прием к монаху. Сказал ему: «У меня один вопрос. Сейчас будет назначение на должность. И мнения окружающих разделились. Как мне быть?» Он ответил: «Ну вы же сами для себя все уже решили? Идите. Вы будете счастливы».