«Наверное, вы удивитесь, но в молодости я не считала Новый год таким уж большим и главным праздником, – с улыбкой признается Эдита Станиславовна. – Я была студенткой, училась в Ленинграде, в институте имени Герцена, а на зимние каникулы уезжала домой, в Польшу, где гораздо важнее считалось Рождество.
Но потом я стала артисткой, и все изменилось. Теперь Новый год мы обычно праздновали вместе с мужем Александром Броневицким, его родителями и братом. Мы не были зажиточной семьей, и о тех праздниках я сейчас вспоминаю с грустиночкой. Все было очень скромно. Но советcкие люди были дружными и умели радоваться самой малости. Не было такой разницы между богатыми и бедными, как сейчас, все были более или менее равны.
Найти красивое платье к празднику было непросто. Меня выручали хорошее ателье на Невском и, конечно, мамочка, которая обязательно что-то шила для меня и присылала мне из Польши».
Игрушек не хватало, и мы вешали на ветки яблочки и орехи, чтобы было повеселее
«Живую елку достать было столь же трудно, – рассказывает певица. – Помню, в квартире родителей Сан Саныча на Греческом проспекте стояло какое-то маленькое деревце. А потом, когда мы уже получили свою квартиру, в городе появились елочные базары. Можно было наконец купить елку, установить, а потом – и это самое приятное – украшать. Причем игрушек не хватало, и мы вешали на ветки яблочки и орехи, чтобы было повеселее.
Праздничный стол обходился без особых деликатесов. Конечно, в любой советской семье готовили салаты. У нас этим занималась мама Сан Саныча, поскольку у меня, как правило, 31 декабря обязательно было какое-то выступление в одном из Дворцов культуры. И после концерта мы с мужем бежали домой, чтобы успеть к бою курантов.
А главной радостью было найти под елочкой какой-нибудь скромный подарок. Мы готовили их в тайне друг от друга, и этот момент неожиданности, когда ты наконец открываешь упаковку, запоминался надолго».