Мама Ксении Собчак: «Буду унижаться и просить дать внуков!»

Ксюша – человек очень занятой, поэтому нет такого, чтобы в обязательном порядке мы каждый день с ней созванивались. При современных средствах связи это и необязательно – достаточно посмотреть в ее «Инстаграм» (запрещенная в России экстремистская организация), чтобы понять, что с ней и чем она занята. Мне этого достаточно.

Два месяца назад отметили вместе мой день рождения. Я не люблю всякие юбилейные торжества, поэтому мы уехали в Испанию. Посидели тихо, по-семейному с Максимом, Ксюшей и ее двоюродной сестрой, моей племянницей, с которой она росла. Наметили, где будем на майские, у меня день рождения на них приходится (2 мая Людмиле Нарусовой исполнилось 65 лет. – Прим. «Антенны»). А в прошлом году провели этот день на Мальдивах, тогда с нами были дети Максима Полина с Даниилом.

Не может простить и сегодня

– Родив Ксюшу, я до года кормила ее грудью, и она все время была со мной. А потом я защищала диссертацию, и с года до двух лет дочка жила у бабушки, моей мамы Валентины Владимировны. Родители мужа (Анатолий Собчак с 1991 по 2000 год был сначала мэром Ленинграда, затем Санкт-Петербурга. – Прим. «Антенны») к тому времени уже умерли, Ксюша их не застала, хотя по фотографиям, конечно, знает всех. Когда ей было 3–4 года, тоже отправляли к бабушке время от времени. Мои родители ее обожали, мама была удивительным человеком, совсем не строгим, и очень много внучке дала, но Ксюша до сих пор ставит мне в укор, что я тогда ее отдала так надолго. Простить не может, вспоминает: «Как я тебя ждала, как скучала». Все помнит. Хотя знает, в чем была причина – моя диссертация, научные работы, мне не хотелось выпадать из жизни.

Время от времени бываю в Питере, останавливаюсь в нашей квартире. Если случается, что Ксюша тоже здесь по делам, она обязательно заглядывает домой. В квартире с 2000 года, с тех пор как не стало отца Ксюши, я ничего не меняла, даже ремонт не делала, просто поддерживаю порядок, все сохранилось, как было при муже. Так что Ксения возвращается в дом своего детства. Там до сих пор хранятся ее детские открытки, дневники. И любимая обезьянка. С ней особая история связана. Маленькой Ксюша попала в больницу, куда по советским законам мать не пускали. Чтобы ей не было там одиноко и страшно, стремясь успокоить ее, я попросила медсестру передать ей эту игрушку. Ксюша поняла: если ее обезьянка здесь, значит, и я неподалеку. С тех пор это наш домашний талисман.

Соперничали за внимание одного мужчины

– Ксения была дочкой мэра и росла не совсем в обычной ситуации – часто посторонние люди с ней старались быть милыми, общались на уровне «муси-пуси», а она, надо отдать ей должное, очень тонко чувствовала лицемерие, и такое отношение вызывало у нее отторжение. Она всегда хотела взрослого к себе отношения.

Я слишком поздно поняла, с кем имею дело в лице своего ребенка. Могу честно признаться и раскаяться, что неправильно себя во многом с ней вела. Не во всем, но во многом. Отец тот сразу понял, что это свободная и независимая личность, очень это в ней уважал, а я пыталась ее все время подстроить под какие-то стандарты, чтобы была как все. Не понимая, что это бесполезно и, главное, не стоит делать. А вот муж всегда мне говорил: «Не ломай ее, не ломай!» Поэтому между мной и Ксюшей было много искр, еще и как между женщинами, которые любят одного мужчину. Мы соперничали в борьбе за любовь, внимание Ксюшиного папы, моего мужа. Всякое было.

Попробуй ей что-то запретить

– Да, я пыталась воспитывать дочь по классическим образцам. Но, кстати, в чем-то это принесло свои положительные плоды. Ксюша училась музыке, ходила в балет Мариинского театра, занималась живописью в Эрмитаже. С детства я ее возила по разным интересным местам, музеям. А когда ей было 12 лет, мы совершили вдвоем кругосветное путешествие, облетели земной шар. Побывали в Америке – Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, на Гавайских островах, в Японии, во Франции и в Италии. Так что Сен-Тропе или Форте-дей-Марми (дорогостоящие престижные курорты Средиземного моря. – Прим. «Антенны») дочь узнала, когда нынешняя тусовка о них и понятия не имела. Правда, на Ксюшу тогда большее впечатление произвели Япония, Сан-Франциско, ну и, конечно, «Диснейленд» в Лос-Анджелесе и «Диснейуорлд» во Флориде, мы посетили оба эти парка, и у нее была возможность их сравнить. Особых хлопот в путешествии Ксюша тогда не доставляла. Ну попросит мороженое, почему нет. Самое трудное было – объяснить ей, что жареная картошка с кетчупом, а тем более гамбургеры, – не очень полезны для здоровья. Мне-то хотелось для нее нормального здорового питания, а ей нравилась эта гадость, что временами создавало почву для конфликтов – но ведь попробуй Ксюше что-то не позволить… Теперь дома хранится ее дневник нашего путешествия. Там есть строчки: «Японцы едят ужасную еду – сырую рыбу». Теперь это смешно читать – сейчас Ксюша очень любит японскую кухню.

Отец мог найти правильные слова

– Как я ни пыталась выстроить Ксюшу, у меня это не получалось. Вот представьте. Лихие 90-е годы. Бандитский Петербург. Скольким бандитам мэр наступил на хвост, дал по рукам и какие опасности это сулило его дочери! Чтобы защитить Ксюшу от всех неприятностей, я отвозила ее с охраной в школу и продолжала заниматься своими делами, считая, что она на занятиях и, стало быть, под присмотром. Она училась тогда в классе пятом. И вот проезжаю как-то днем недалеко от школы. Загорается красный, до светофора еще две машины. И вдруг вижу, что к машине, стоящей впереди, подбегают мальчишка с девчонкой, брызгают на стекло жидкость и моют, чтобы получить свои пять копеек, тогда это было очень распространено. И тут понимаю, что девочка одета в пальтишко, которая я привезла своей дочери из Парижа. Я-то понимаю, что в 90-е вряд ли у кого-то еще в Питере может быть такое же. Пригляделась, вижу: это моя дочь! А если бы в ней узнали дочку мэра? Да могли бы просто затащить в машину, и неизвестно, чем все закончилось бы! Представьте весь ужас, который тогда почувствовала.

Я выскочила из машины, побежала, стала разбираться, что она там делает и с кем. Мальчишка оказался крепким второгодником из неблагополучной семьи с приводами в детскую комнату милиции. Как выяснилось, Ксюша была по-детски в него влюблена. Чтобы заработать какие-то деньги, он сбегал с уроков и мыл машины, а дочь из чувства солидарности, влюбленности отправлялась с ним, чтобы потом сунуть в его потный кулачок эти копейки. Вот как педагогически правильно реагировать на эту ситуацию? Товарищество, с одной стороны, это святое. А с другой – с кем она проводит время… Не буду же объяснять ей, насколько опасным может быть такое влияние и пугать тем, что может случиться, если кто-то затащит ее в машину. Помню свое полное отчаяние и чувство безысходности. Этот эпизод был одним из самых страшных в моих отношениях с дочкой. Я даже делать ничего не могла, и вечером ситуацию взял в руки отец, уж не знаю, какие слова нашел, наверное, правильные. Потому что больше так Ксюша не поступала.

Конечно, я тоже в конфликтных моментах пыталась с ней всегда разговаривать, объяснять, но, бывало, и шлепала. Случалось, да, под горячую руку. Но слов «вот вырастешь, станешь мамой, поймешь» не говорила. Потому что это не работало. И только к ее 14–15 годам я поняла, что она уже сформировавшаяся личность – раз в детстве не могла подчиняться, теперь тем более. И отпустила ситуацию. Поэтому когда Ксюша окончила школу, мы ей и не пытались что-то советовать. Хотя отец, конечно, очень хотел, чтобы дочь пошла по его стопам в юристы. Он считал это лучшей профессией. Но Ксюша ему сказала: таким юристом, как ты, быть не смогу, а хуже не хочу. И поступила на факультет международных отношений (Санкт-Петербургского государственного университета. Позже перевелась в МГИМО. – Прим. «Антенны») – у нее было очень хорошо с иностранными языками.

Тогда я уже окончательно признала факт, что дочь вполне самостоятельна, может отвечать за себя. И когда через пару лет она переехала в Москву, наблюдала за ней со стороны. Момент принятия мною Ксюшиной независимости совпал с трагедией в семье – не стало ее отца. Нас с дочерью это очень сблизило. Очень. Установился совсем иной уровень отношений.

Ксюша опускает меня на землю

– Сейчас уже Ксюша выводит меня в свет, рекомендует спектакли, фильмы. У них с Максимом домашний кинотеатр, вот иногда вместе что-то смотрим. Это по ее совету я в теме сериалов «Игра престолов» и «Родина». Очень много параллелей там с современностью, а значит, и тем для обсуждений. Бывает, и я что-то Ксюше советую.

Моим любимым театром остается Большой драматический имени Товстоногова в Петербурге. Сказать, что в Москве есть один, в который хожу всегда, не могу. Вот понравилась мне постановка Римаса Туминаса «Евгений Онегин» в Вахтанговском, я Ксюше посоветовала. Она сначала возражала: «Как можно Онегина поставить по-новому?» Но я рассказала ей подробности, и у дочери появилась заинтересованность. А она меня на спектакли Кирилла Серебренникова в «Гоголь-центре» подсадила. Теперь хожу туда сама. Вот я уже «Машину Мюллер» видела, а она еще нет.

Странно, но иногда себя чувствую себя более романтически настроенной девушкой по сравнению с умудренной жизненным опытом дочерью. И этот диссонанс делает меня порой даже послушной. Я понимаю, что мое мироощущение и оценка окружающих людей несколько идеалистична, и Ксюша часто ставит меня на место, опускает на землю. За что ей благодарна. С ней и в практических вопросах хорошо советоваться: как сделать ремонт, решить проблемы с квартирой. А вот сама Ксюша из тех людей, кто за помощью никогда не обратится, но были моменты, когда я чувствовала, что моя поддержка ей необходима. На то я и мать. Но понимаю, что действовать надо аккуратно, чтобы не задеть ее самолюбия, и она ничего не заметила. Говорить, в чем помогала, не буду, это очень личное.

Мы и сейчас можем с ней поспорить, поводом чаще является отношение людей или к людям, оценка их, которые у нас могут разниться. Ну и некоторые политические вопросы. Мы спорим, но не ссоримся. До такого давно не доходит. Мы такое пережили вместе, что не из-за чего ссориться.

Я знаю, что есть запретные темы, которых я не должна касаться, и этого не делаю. Это вопрос ее взаимоотношений с Максимом. Я могу наблюдать со стороны, но если меня не просят – не лезу. Впрочем, советов касательно амурных дел я не давала дочери никогда, даже когда она не была еще замужем. И у Ксюши были разные поклонники. Вроде того – этот хороший, а этот нет. А сейчас тем более. Считаю, она сама знает, что ей нужно, и если и делает ошибки, они ее собственные.

Ксюша сильно изменилась с появлением в ее жизни Максима – стала более спокойной, уравновешенной, не такой взрывной, более ответственной в высказываниях, в отношении к проблемам, всегда рассматривает вопросы и с одной, и с другой стороны. Не действует в лоб. Именно за это я и благодарна зятю. За то, что Максим корректирует недостатки моего воспитания, мои ошибки и прорехи. И делает это весьма деликатно.

Детей незнакомых пока не воспринимает