На центральных каналах Невзоров не появляется уже очень давно, лет шесть – точно. По меркам телеэфиров – целая вечность. Но на его популярности это никак не сказалось. У него по-прежнему просят автографы, а знаменитые «600 секунд» знают и помнят даже те, кто в момент закрытия передачи в 1993 году ходил в детский сад.
«С самого начала «600 секунд» были чистой воды авантюрой. Мы занимались откровенным разбоем. Только в качестве оружия использовали не мушкет и не кривую саблю, а телевизионную камеру», – вспоминает телеведущий, но о возвращении в эфир говорит неохотно.
Сейчас в голове у Невзорова совершенно другой проект: с 23 марта он читает в петербургском музее «Эрарта» курс лекций с убойным, просто-таки невозможным названием «Искусство оскорблять». Впрочем, сам Невзоров ничего странного в этом сочетании не видит.
«Очень полезное умение, между прочим. Это история о том, как унижать собеседника, как лишать его самообладания, как выводить его из себя, как парировать и ставить в тупик. И пригодится не только тем, кто выбрал профессию журналиста. Многим пригодится», – без тени улыбки вещает мэтр отечественного телеэкрана, но с «Антенной – Телесемь» решает быть добрым.
Школа литературного негра
«Как я попал на свой первый эфир? Если честно, я уже насочинял такое количество легенд на этот счет, что сам запутался. Но история про одного известного в те годы актера, перебравшего с алкоголем, которого я заменил, – это точно вымысел. Просто надо было знать мою на тот момент абсолютную бестрепетность и наглость.
До «600 секунд» было в моей жизни такое дело, как «Сказка за сказкой» (детская передача выходила на Ленинградском телевидении в 1979–1998 годах. – Прим. «Телесемь»). Я это расценивал как тяжкий труд: два раза в неделю нужно было сдавать сценарий. Но это была замечательная школа, потому что со мной были предельно строги. Цикл тогдашнего телевизионного производства вообще был предельно жестким. И я очень благодарен судьбе за эту школу. А потом возник проект под названием «600 секунд». Кто-то должен был его сделать. И этим кто-то стал я».
Кожаная куртка – одежда для нерях
«А вот кожаная куртка, которую многие считали моим фирменным стилем, появилась совершенно случайно. Я тогда был холостяком, а кожаная куртка – лучшая одежда для нерях. Попробуйте уронить из салата огурец на рукав пиджака Brioni. Что в таком случае делать? Либо стреляться, либо нести его в химчистку, либо ходить, покрытым пятнами, в совершенно антисанитарном виде. Но уроните тот же огурец на кожаную куртку, и вам достаточно будет смахнуть его. Можно протереть влажной салфеткой. И все!»
«Ко мне иногда обращаются, просят продать какой-нибудь артефакт, оставшийся от «600 секунд». Но я не торгую артефактами – неинтересно. А вот бренд «600 секунд» я оставил за собой принципиально, пусть будет. Хотя его и купить пытались, и выманить. Всякое бывало. Хочу ли я его использовать? Тоже неинтересно: хлопот много, а заработок – копеечный».
Родство – не повод обниматься
«Я не принимал участия в воспитании своей старшей дочери Полины, с ее мамой мы разошлись. (Первая супруга телеведущего – Наталья Невзорова, научный сотрудник Российской национальной библиотеки. – Прим. «Антенны – Телесемь».) И сейчас мы с Полиной вообще не общаемся.
Мне говорят: дочь уже пятого внука тебе родила. А какая разница? Хоть пятьсот пятого. Понимаете, люди являются близкими друг другу не по причине биологического родства. Потому что такое родство есть и у нас с вами. Все мы являемся той частью материи, из которой состоит Вселенная. Имеем одних и тех же биологических предков, с которых все началось когда-то задолго до кембрийского периода. Но это не повод обниматься и целоваться. Есть люди, понимающие друг друга, близкие друг другу. А есть – далекие и неинтересные. Это наш случай».
Спорим, вы не знали, что старшая дочь Невзорова Полина замужем за популярным актером Сергеем Горобченко
Сын растет хулиганом
«Сыну Сашке (родился с браке с нынешней супругой Невзорова Лидией, художником, иппологом. – Прим. «Антенны – Телесемь») сейчас девять лет. В свои годы он маленький, но отъявленный хулиган. Очень властный мальчик, весь в меня. Поскольку одновременно мы друг друга строить не можем, сын строит меня. И это очень легко представить. Если уж баловать, то баловать на все сто процентов. Если сыну нужно что-то получить, тем более, если речь идет о невозможном, он идет ко мне. И всегда получает. Когда он захотел новогоднюю елку в августе, он ее получил».
«Проблем в школе у сына нет никаких. По одной простой причине: Сашка в школу не ходит. Находится на домашнем обучении. И мне за него не страшно. Если в будущем его не будет устраивать та реальность, в которой он живет, он поменяет реальность России на любую другую, более цивилизованную. Либо изменит эту реальность в самой России. Если ему, конечно, совсем нечем будет заняться».
Лошадь – существо опасное
«С лошадьми у сына никак. Его эта тема вообще не интересует. У него другие страсти – девочки. И мне это нравится. Потому что я его к лошадям никогда и не подпустил бы. Я хорошо знаю, до какой степени здоровая лошадь является опасным существом для человека. Причем опасным во всех смыслах. Я бы к ней вообще никого не подпускал. Понятно, что большинство людей имеют дело либо с больными лошадьми, либо с лошадьми, тратящими все свои силы на поддержание своего жизненного цикла. А здоровая лошадь, она и в своих радушных проявлениях для человека страшна».
Могу уснуть где угодно
«Раньше у нас были породистые коты. Но их воровали. Поэтому в этот раз выбрали самого жалкого котенка, которого собирались утопить: купили на рынке у алкоголиков за шесть рублей. Он был настолько гнусен, мелкотелен и невыразителен, что сразу стало понятно: это Черт.
Так и назвали. Но в последнее время он та-ак разжирел! Абсолютно безликий, бессмысленный кот. Бесконтактный, злобный, гордец, нахал и террорист. Но он научился хотя бы безумно красиво спать. А согласно пункту 689 нашей «Кошачьей конституции», он имеет право спать где угодно и когда ему это заблагорассудится. И кот пользуется этим правом в полной мере. Он ухитряется заснуть в узеньком пространстве между книжными полками, и у него оттуда живописнейшим образом свисают лапы, хвост, ухо, усы. Это потрясающе!
Потом он научился спать в собачьей миске. Он спит на крышке унитаза. Я тоже могу уснуть где угодно. Правда, на крышке унитаза и в собачьей миске я не пробовал».