Армейские байки: истории служивших звезд

До армии я окончил мореходку и пошел в загранфлот. Возили карельскую березу. Замполит говорил, что мы не должны ронять честь советского моряка, но при этом я видел, какие махинации творили на берегу. Сделал об этом фотогазету (тогда они были популярны) и вывесил у своей каюты. Она провисела 10 минут, после чего меня списали с теплохода.

Друзья сказали: «Теперь тебе две дороги – либо Макаровка (Университет морского и речного флота. — Прим. „Антенны“), либо армия. В армию не надо, в Макаровку тебя с красным дипломом без экзаменов возьмут». Но я не стал искать легкого пути. Пошел в военкомат. Захожу, народу нет, сидит прапорщик. «Здравствуйте, – говорю, – хочу в армию!» Тот аж поперхнулся. «А у вас изъяны есть?» – спрашивает. «Плоскостопие». — «Ну, нам плоскостопные идиоты и нужны!»

Так я и попал в армию. С собой у меня были электробритва «Минск» и фотография Высоцкого. Бритву сразу сперли, а по поводу фото меня стал шантажировать старшина, что, дескать, отберет, если не буду выполнять команды типа что-нибудь постирать. У нас было своего рода противостояние: он записал на кассету с двух сторон «Белые розы» и слушал их день и ночь. А в результате, когда я послал его подальше, он разорвал фото Владимира Семеновича. Вечером смотрю – подходят… А я тогда был мускулистый такой, на флоте же швартовка, теплоход подтягивают практически руками. Сказал: «Родные, возьмите меня за руки, поздоровайтесь, а потом попробуйте разжать. Так вот если я одной рукой схвачу за шею одного, а второй – другого, вы их ни за что не разожмете. Задушу!» И пыл охладел сразу.

Считаю, что, попадая в мужской коллектив, нужно проявлять характер. Помню, однажды меня заставили убирать гальюн. А я не должен был, к тому же вижу – чистый. Сказал об этом. Старший сержант начал на меня орать. И тогда я стал с ним говорить по-английски. Я же в загранфлоте был и хорошо знаю этот язык. А тот кричал: «Ничего не понимаю, иди мой!» А я свое: «Ай донт андестенд». Тогда старший по казарме подошел и сказал: «Туалет у меня чистый, отпусти солдата». После этого мы подружились.

О том, что пошел в армию, не жалею. У меня там была рок-группа «Сокровенные мужики». Мы читали хорошую литературу, журнал «Новый мир». Армия – это такая остановка, ты как бы выпадаешь из жизни, которая идет за забором. И хотя ни разу не ходил в самоволку, после дембеля лет 10 просыпался от того, что мне снился сон: я в гражданской одежде убегаю от патруля...

Сергей Астахов, актер:

Я служил в танковой дивизии в оркестре. Попал туда по недоразумению и очень захотел остаться, потому что чем чинить и обслуживать танки, лучше чистить дудки. Мне сказали: «Хочешь легкой службы? Учись играть!» И я выучил какие-то партии. Сидел по ночам, дул-дул, думал: «Господи, никогда не выучу даже одной ноты!» Помню, зашел сверхсрочник и сказал: «Че ты дуешь? Само все придет!» И тут я понял, что юмор армейский бесконечен… За что и люблю нашу армию.

Чтобы прочищать дудки, нам выдавали спирт. Не всегда мы использовали его по назначению, иногда он уходил на другие нужды. Остатки разбавляли водой. А вода на холоде имеет свойство мерзнуть. И когда спирт с водой заливается в дудку (мы этого не знали – век живи, век учись), музыки не получится. Помню, однажды в минус 20 комдив вышел на плац, и вместо «Прощания славянки» мы заиграли кто в лес, кто по дрова. И тогда нам тоже объяснили… Армия учила как могла. Как известно, суровый российский климат способствует лежанию на печи и небрежности в туалете. Так вот, чтобы в туалете не было небрежности, в качестве наказания нас заставляли их чистить. Мы и здесь умудрялись ухищрения придумывать, это тоже выплывало, и так по кругу…

А вообще армия – золотая пора. Когда общаемся с ребятами в какой-нибудь компании, и кто-то говорит, что не служил, мы молча переглядываемся, а про себя улыбаемся: «Сколько ж ты потерял!»

Николай Носков, певец:

Я служил в морской авиации, в части под Мурманском. Меня сразу же зачислили в духовой оркестр. А по вечерам я играл на танцах в составе штатного музыкального ансамбля для офицеров и их жен. Был случай, когда меня забыли на ночь в тайге. Нас подняли по тревоге, на время которой все музыканты выполняли роль регулировщиков. Вывезли в тайгу, меня оставили на посту и забыли. Поначалу думал, спохватятся, вернутся. Но в итоге простоял всю ночь. Хоть одет я был тепло, через пару часов ноги и руки окоченели. И росомахи бегали вокруг… Ужас, в общем. Забрали меня только утром, еле откачали.

Даниил Спиваковский, актер:

Я служил в 1987—1989 годах в войсках связи, сначала в Шепетовке на Украине, потом в городе Шуя под Иваново. Армию вспоминаю с радостью. Конечно, два года в мужском коллективе – это определенная атмосфера, всякое было. И драться приходилось. Вследствие этого у меня до сих пор иногда челюсть выпрыгивает из сустава. Даже на сцене бывают ситуации: что-нибудь громко скажу, и челюсть – в бок. Разворачиваюсь, ставлю ее обратно. Зато теперь умею держать удар, армия меня, получившего в большей степени материнское воспитание, закалила. Кроме того, научился стрелять из разного вида оружия и обладаю тактическими знаниями. И использую это в своей актерской профессии, поскольку мне посчастливилось сниматься в военных картинах.

Дмитрий Марьянов, актер:

Еще до армии я снимался у Эльдара Александровича Рязанова в фильме «Дорогая Елена Сергеевна»… А Эльдар Александрович, выступая по телевизору, говорил, что не сильно любит военных, как-то резко о них отзывался. И вот я прихожу в военкомат, а мне говорят: «Ты у Рязанова снимался, значит? Народ развлекал?» Тут-то я и понял, что попал. И он мне пишет огромным маркером команду, обводит ее и три раза подчеркивает. И ставит три восклицательных знака: «Тихоокеанский подводный флот»… Я говорю: «Ребята, как?» А они обрывают: «Свободен, воин»!

Потом открывается дверь, забегает какой-то прапор. И кричит начальнику военкомата: «У нас проверка ленинских комнат»... А ленинская комната, я так понимаю, у них не оформлялась еще со времен покушения на Ленина… И мне говорят тут: «Сделаешь за пять дней ленинскую комнату – пойдешь куда надо, нет – еще дальше отправим…». И за неделю мы с моим другом, помню, семь огромных щитов притащили, что-то там настроили. Таким образом я попал в ВВС в Вышний Волчок, это между Ленинградом и Москвой.

Там я прослужил полгода. И там же был оставлен в роте постоянного состава. Помню первое свое впечатление от армии… Меня постригли, я лег спать. А дальше услышал: «Рота, подъем» и уж подумал, что это какая-то дурная шутка. Я-то думал, что в армии по-отечески относятся: «Воин, поднимайся! Не хочешь ли ты пойти с автоматом побегать?» Мне казалось, что все не настолько сурово.

Я был дешифратор черных ящиков… Много всего знал! Но сейчас ничего не помню. Даже если попаду в плен и будут пытать, ничего не скажу.

Устраивал там КВНы, организовал праздники. Более того, ко мне в эту часть пришли служить двое моих одноклассников, а один из театральной школы. И я их, естественно, брал к себе – мы продумывали 9 Мая, 23 февраля… Ни на каком инструменте я не играл. Но определить-то меня надо было. В итоге записали «бить в бубны».

Илья Лагутенко, музыкант, солист группы «Мумий Тролль»:

Служить меня отправили в 1987 году, хоть я и был студентом, но тогда не делали исключений, шла война в Афганистане. Благодаря моему увлечению парусным спортом я попал в ВМФ, служба проходила на крошечном, практически необитаемом островке в заливе Петра Великого. Наш остров в диаметре был не более трех км и являлся полигоном ВВС КТОФ, а название его было строго засекречено, так что про себя мы назвали его «остров Буян».

Связи с большой землей почти не было: почту привозили с материка самолетом раз в неделю, телевизор работал плохо – волны глушились военными антеннами. Когда наступала зима, то на остров не могли приходить корабли и катера и мы на полгода были отрезаны от мира. А дедовщины, о которой многие рассказывают, в нашей части не было: когда нужно выживать, да еще и выполнять боевые задания, не до глупостей становится. Жили на полном самообеспечении. Сами пекли хлеб, выращивали помидоры, свиней разводили, а к приказу о дембеле мой сослуживец-сибиряк сделал из подручных средств самогонку!

Я же развлекался тем, что по выходным писал картины и сочинял песни, некоторые из них мы иногда исполняем на концертах до сих пор. К примеру, песня «С Новым годом, крошка» стала моим подарком сослуживцам на новый, 1989 год. Правда, тогда она была в несколько раз длиннее и некоторые слова я позже поменял.

Антон Макарский, актер:

Время моей армейской службы – это одна большая интересная история. Началось все с того, что после учебы в театральном институте мне захотелось изменить свою жизнь. И я не нашел более кардинального способа, чем прийти в военкомат. Помню удивленный взгляд комиссара, и после моего невразумительного лепетания вроде «Хочу отдать долг Родине» и быстрой медицинской комиссии на следующий день с утра я был уже на сборочном пункте, а вечером прибыл в часть.

Так как все происходило стремительно, я совершенно не думал о том, как выгляжу, а именно о прическе, а в тот момент я носил длинные волосы и был похож на пуделя Артемона из сказки про Буратино. Можно представить себе «радость» старослужащих при моем появлении в части. Чего только я в свой адрес не услышал! А тут еще, как назло, сломалась машинка, которой стригли новобранцев. Раздобыли где-то ножницы и стали стричь меня вручную.

И вот когда одна сторона головы была пусть неровно, но пострижена, меня вызывает к себе командир роты. Бегу. «Товарищ лейтенант, стрелок 1-го взвода, 2-й учебной роты, рядовой Макарский по вашему приказанию прибыл!» Тот смотрит мое личное дело. Спрашивает: «Ты что, артист»? И только тут поднимает на меня глаза. Увидев наполовину кучерявого, наполовину лысого, выстриженного клоками, но улыбающегося бойца, продолжает: «Можешь не отвечать. Сам вижу. Значит, так, берешь еще трех бойцов и готовитесь к праздничному концерту – соревнованиям между другими частями. Свободен!»

Понятно, что на концерте наша «сборная» от курса молодого бойца блистала, победив даже многолетних чемпионов из конвойной части. По-моему, больше никогда и нигде я столь ярко не блистал всеми гранями своих умений! И пел, и танцевал, и показывал миниатюры, и читал стихи, а когда еще победил в конкурсе на физическую силу, тут уже никто в зале не мог остаться равнодушным. В общем, после этого выступления я стал местной знаменитостью, и мне даже разрешали бриться своей электробритвой. А через месяц командировали в один из профессиональнейших военных ансамблей. Но это уже другая служба и другая история.

Мне часто предлагают роли военных, и каждый раз, участвуя в таких фильмах, я благодарю то время, которое провел в части, ведь что такое строевая подготовка, я знаю не понаслышке.

Помогает ли армия стать мужчиной?

Дина Гарипова, певица:

– У меня много родственников и друзей, которые служили. Обычно армия идет на пользу. Появляются мужественность, статность. И в первую очередь дисциплина.

Ирада Зайналова, телеведущая:

– Да. Там специфические взаимоотношения, но тем не менее через это надо пройти. Армия – серьезный этап взросления. Конечно, что в семье не заложили, уже никто никогда не заложит, но по крайней мере служба рихтует все острые углы и заставляет человека думать как взрослый.