Помните, сколько проблем у главной героини фильма «Москва слезам не верит» случилось из-за квартирного вопроса? Вы, конечно, можете сказать, что дело было в чувствах: мол, не любил Рудольф провинциалку Катю. Но правы будете лишь отчасти, ведь в столице нашей родины выживать всегда было трудно, поэтому стратегию поведения часто определяли вовсе не чувства.
Пока Рудольф думал, что Катерина — дочь профессора, все шло хорошо, так как вопрос жилплощади этот факт решал автоматически, но, когда выяснился реальный статус возлюбленной, разум над чувствами возобладал. А статус у Кати был, по меркам коренных москвичей, позорный — «лимитчица».
Интересно прочитать:
Советская кабала
«Лимита» или «лимитчики» — так в СССР 50-70-х годов презрительно называли провинциалов, которые приехали в столицу на заработки. От современных «понаехавших» этих людей отличало то, что их движение к лучшей жизни было строго регламентировано и находилось под контролем государства.
Приезжие работали «по лимиту»: на определенных должностях, чаще всего без возможности карьерного роста и изменений в заработной плате (читайте также: Стереотипы о «понаехавших»: за что зря ругают провинциалов). Программа эта была принята государством в связи с тем, что москвичи не хотели выполнять низкоквалифицированную работу, а в условиях индустриализации нужно было поднимать производства, строить дома и т. д.
«По лимиту» обычно выполнялся низкоквалифицированный труд. Это были рабочие заводов, фабрик, строек, отделочники квартир и т. п. В общем, эти люди делали все то, что москвичи считали недостойным.
Главным бонусом для лимитчиков было жилье, которое государство им предоставляло. Разумеется, речь об общежитии. Возможность занимать квадратные метры была напрямую связана с работой: если человека увольняли с завода, то он автоматически оказывался на улице. Конечно, современные «покорители столицы» тоже должны постоянно работать, чтобы платить за съемное жилье, но им и в страшном сне не снились те кабальные условия, на которые шли советские лимитчики. Правда, были и бонусы: добросовестно трудящиеся могли рассчитывать на получение отдельной квартиры (когда-нибудь).
Работать, чтобы жить
Теряя работу, лимитчик терял жилье и временную прописку, без которой в Москве тогда нельзя было находиться больше семи дней. Даже если оставались запасы денег, была возможность «перекантоваться» у знакомых, людям приходилось покидать столицу. Паспортный режим проверялся строго, и за его нарушение предполагались серьезные наказания, вплоть до уголовной ответственности. Конечно, в тюрьму за прогулки по столице без прописки сажали нечасто, но злостные нарушители режима вполне могли попасться под горячую руку милиционеров.
Чаще всего люди не хотели уезжать из Москвы, которая сулила больше перспектив, даже если пока они были туманны, поэтому придумывали разные хитрости. Ближе к 80-м годам стали очень распространены фиктивные браки, которые заключались ради прописки.
Низший сорт
Москвичи относились к «лимите» пренебрежительно по ряду причин. Во-первых, несмотря на то, что «по лимиту» чаще всего брали на самые низкооплачиваемые должности, коренные жители сетовали на нехватку рабочих мест и связывали проблему с притоком провинциалов. Во-вторых, был стереотип о том, что за пределами Москвы жизни вообще не существует, и порядочные люди из глубинки приехать не могут.
«Ты пойми главное — мы в Москве живем! А Москва — это большая лотерея. Здесь можно сразу все выиграть», — утверждала Людмила из фильма «Москва слезам не верит». За такие установки москвички и презирали приезжих.
Были к «лимите» и совершенно оправданные претензии. Во-первых, общаги, где жили рабочие, действительно часто становились чем-то вроде притонов. Там собирались маргинальные кампании, проводившие вечера вовсе не за чтением Есенина вслух. Во-вторых, подобная жизнь заставляла людей становиться куда более изворотливыми и приспособленными, чем коренные жители, которым и жилье, и работа давались по праву рождения. Провинциалов часто называли «рвачами», указывая на то, что они готовы на любые подлости, лишь бы остаться в Москве. Каждую вторую приезжую девушку подозревали в меркантильности и желании заполучить прописку любой ценой.
Разумеется, не все провинциалки были хитрыми, беспринципными и ленивыми (читайте также: Рушим стереотипы: как сегодня выглядит провинциалка, приехавшая покорять столицу). Подобный стереотип стал для местных жителей своеобразной психологической защитой от натиска менее избалованных и более конкурентоспособных «москвичей». На деле многие добивались всего своими силами. Именно их, кажется, коренные жители столицы не любили особенно.