Роман Маякин: «Мне важно, чтобы не было ощущения одиночества»

- Как любопытно, обычно артисты рассказывают, как отращивали бороды для съемок, а у вас, оказывается, наоборот — проект подошел к новому образу. 

- Интересно, что незадолго до этого у меня как раз слетела одна работа, потому что для нее попросили постричься и побриться. А я понял, что мне настолько комфортно в том виде, что менять его не хочу. И в итоге, проект вообще отменился. Но видите, ничего не происходит случайно. Мы, кстати, недавно обсуждали с Лукерьей, что сериал «Сладкая жизнь», который случился почти 10 лет назад, для многих из нас стал фундаментом для дальнейшего роста, и еще историей про дружбу. И эта дружба дает такие плоды, как например «Сергий против нечисти», над которым мне было невероятно интересно работать. 

- Что было самым интересным?

- Для меня интересна сама идея возрождения былинных героев из детства. У нас долгое время было желание подражать чему-то западному, придумывать себе супергероев. А в нашем проекте появляются персонажи, которые живут в подсознании: Баба Яга, Змей Горыныч, всякие коты-баюны и водяные. Нас ими пугали в детстве, а теперь с ними сражается современный герой со своими изъянами. Все это вместе создает интересный коктейль. 

- Сюжет о борьбе с нечистью предполагает съемки в не самых приятных локациях. Они были настоящими или декорациями в павильонах?

- Они были настоящими и не самыми комфортными. Снимали мы в невероятно холодном январе прошлого года. Доходило до минус 30. И я, например, провел порядка двух недель на кладбище, одну смену 12 часов просидел в выкопанной могиле. Но вообще, было весело, такое прикольное зимнее путешествие. Снимали и в центре — хотели показать красивую Москву в кадре.

- Вы упомянули «Сладкую жизнь», которая действительно принесла вам успех. И вот сейчас — «Сергий против нечисти», где вас можно сразу и не узнать. Как случилась такая трансформация? У вас есть что-то вроде стратегии в развитии карьеры?

- Начало «Сладкой жизни» можно назвать сменой моей стратегии. Потому что до этого я 8 лет отработал в театре и больше видел себя как театрального актера. Там было что-то волшебное, мистическое, что меня привлекало. И привлекает до сих пор, только в меньшей степени. Так вот тогда я ушел из театра Моссовета и остался безработным. Но появилась «Сладкая жизнь», и это можно считать началом внутренней трансформации. Долгий путь, который я продолжаю до сих пор и не собираюсь останавливаться. Ведь за человеком, который все время находится в движении, интереснее наблюдать, согласитесь? Чем за тем, кто достиг чего-то, застрял и все время это демонстрирует. Мне кажется, это не лучший способ прожить эту жизнь. И в работе у меня периодически возникает желание попробовать то одно, то другое. Например, как раз недавно рассуждал, что не играл в исторических фильмах. В общем, у меня есть цели, и я к ним иду.

- Иногда на пути к большой цели приходится от чего-то отказываться: от проектов, ролей, которые вы уже не хотите с собой ассоциировать. Делаете это?

- Скажу так: в любой работе, даже самой дерьмовой, можно найти полезные для себя вещи, поверьте. Круто проработать плохой проект — для меня это тоже дорогой опыт. Не стать частью этого дерьма, не воевать с ним, а сделать максимум хорошего. Тем более, когда проект возникает, очень сложно понять, удачный он получится или нет. Проигрывать тоже нужно, и научиться к этому нормально относиться. Если придумывать себе, что ты все время на вершине — жизнь выходит неправдивая и не очень качественная. В ошибках мы и приходим к истине.

- Для вас период пандемии стал временем переоценки ценностей?

- Это полезное время, на самом деле. Мне кажется, мир переходит от инстинкта выживания, от того, чтобы делать что-то из страха, к тому, чтобы делать, основываясь на любви. Все немножко внутрь себя заглядывают: что там происходит? Психология вышла на другой уровень и становится востребованной, что круто. Я сам три года занимаюсь с профессиональным психоаналитиком, и понимаю, что все больше узнаю себя, но еще много чего предстоит узнать. Возвращаясь к ковиду, я переболел им дважды, но чувствую, что реабилитационный период длится до сих пор. Прежде всего, говорю про непростое психоэмоциональное состояние. Думаю, то же самое у 80% людей. Но пандемия дала нам и что-то положительное: жизнь стала мобильней. Меняется и формат телевидения, оно переходит к каждому в смартфон, в карман. И круто, что я, можно сказать, стою у истоков этого. Ведь наш проект — это киносториз, 6 эпизодов по 10-15 минут. То есть сел, посмотрел серию на телефоне и поехал дальше. Вот говорю и думаю: задевает ли это мои амбиции как создателя? И понимаю: нет, потому что я сам так очень многое смотрю. Так что любопытное сейчас время.

- Перед Новым годом подводите какие-то итоги?

- Я ненавижу ничего подводить. И напишите, чтобы люди перестали это делать. Потому что перед Новым годом все сходят с ума, и этот заряд начинает и меня касаться. Все думают, что если не успеют что-то сделать до полуночи 31 декабря, то все, жизнь кончится. Это так глупо. Портить себе настроение в этой гонке. Мне кажется, главное в полночь на момент остановиться и спросить себя: счастлив я сейчас? И если не очень, понять, из-за чего, и загадать, чтобы это изменить.

- А вы когда-нибудь работали Дедом Морозом?

- Первые два курса института. У меня были определенные семейные сложности в то время, мама болела, так что я этим зарабатывал. Мы ездили по квартирам, проводили корпоративы. Я, честно скажу, терпеть не могу все эти застолья с тостами. Наверное, частично это связано с тем, что я от нужды этим занимался. Но деньги были неплохие, правда. Можно было за Новый год заработать так, что потом пусть скромно, но полгода прожить точно.