— Александр Анатольевич, сериал «Гранд» — это первая долгоиграющая комедия в вашей фильмографии. Прежде чем взяться за эту работу, изучили проекты «Кухня», «Отель Элеон», с которых все началось?
— Конечно, чтобы войти в проект, нужно эстетику отсмотреть, иначе не получится ничего. То есть, может, и получится, но надо быть самонадеянным человеком. Я самонадеянный, очень, однако не настолько, чтобы не смотреть материал.
— Ваш герой — эксцентричный олигарх Лев Глебович, человек довольно прямолинейный, требовательный, бывает резковат. В чем вы созвучны с ним?
— Мои семейные, когда увидели его, сказали: «Вот ты и проявился наконец!»
— Вас на улицах Львом Глебовичем пока не называли? Уж очень полюбился молодому поколению этот персонаж.
— Как не называли? Именно так и называют! Ко мне молодежь сегодня подходит именно со Львом Глебовичем. Его фраза «Хочешь совет?» популярная у них вещь. Для всех, кто сейчас вырос, начиная от 11 лет и далее, я — Лев Глебыч. Честно говоря, думал, что зрители такого возраста в основном следят за центральными фигурами, за своим молодежными героями, которые влюбляются, разводятся, решают какие-то проблемы, а они полюбили Глебыча, что для меня необъяснимый факт. Он ведь для них просто пенс какой-то, как с чужой планеты, а им нравится!
— В этом году исполняется 40 лет с момента, как вы впервые сыграли в кино. Для вас эта цифра что-то значит?
— Она означает, что к концу жизни я уже становлюсь профессионалом. То есть я это хоть осознаю теперь. Раньше такого осознания не было. Была иллюзия, что что-то могу делать, а сейчас уже нет таких вопросов к себе — получится у тебя или не получится, вопрос в том, как сделать правильно. Не сомневающиеся люди, наверное, есть в нашей профессии, но я таких не знаю. Из них, скорее всего, артисты не получаются. Это то сомнение, которое превращается в мучение, мученичество, оно ведет тебя к поиску какого-то новообучения для того, чтобы ты загасил жгущий тебя огонь постоянного неудовлетворения и стал искать возможности совершенства. Если этого огня нет, то тебя и не потянет ни к какому совершенству.
— Какой у вас был путь к нему? Помните, когда осознали, что довольны собой?
— Наверное, в первый раз я почувствовал это в «Ментах» (сериал «Улицы разбитых фонарей». — Прим. «Антенны»), но и то только благодаря тому, что меня очень долго в этом убеждали, причем общими усилиями всего советского народа. Для нас, что называется, под каждым кустом был готов и стол, и дом, такая народная любовь… В любой точке страны, где ни выйдешь, скажи: «Здравствуйте, люди, есть хочу» или что ночевать тебе негде, и сразу все будет.
— После института вы отправились в армию. Есть немало случаев, когда выпускников театральных отпускают на съемки, и в итоге по факту большую часть службы они проводят перед кинокамерой. Повезло ли так вам?
— Мне очень повезло! Под конец службы каким-то образом меня пригласил «Беларусьфильм» в военную картину. Я им говорю: «Так я в армии, ребята». «Да, ладно, сейчас мы договоримся», — ответили мне. И командующий Белорусского округа написал письмо командующему Ленинградского округа о том, что такого-то служащего необходимо уволить «нулевым» приказом, то есть в числе первых. И что вы думаете? Закончилось тем, что я ушел последним из части! Когда ушли все: и штрафники, и уголовники, а служил я в стройбате на Севере, всех выпустили, остался один я из моего призыва. Последний ушел под елку, как мы тогда говорили.
— Командир такой принципиальный попался?
— Это был майор Руденко — замполит, который до самого последнего дня делал из меня человека, потому что артист — не человек, это какой-то непонятный урод. И поэтому он с ног до головы меня переделывал всю службу.
— Удалось? Как вы изменились?
— Армия очень хорошо повлияла на меня в социальном плане. Я был асоциальным человеком, замкнутым на себе самом, и чтобы все вокруг меня… Медуза такая. Но оказалось, что в стройбате не прожить в подобном качестве. И ничего не осталось от этой медузы к концу службы, даже слизи.
— Какой интересный образ. Кем же вы стали вместо медузы?
— Вышел я из армии железным карандашом без страха и упрека.
— Поэтому вы с супругой не испугались завести ребенка, хотя на тот момент у вас еще не было устроенного быта и жилья?
— Когда родилась дочка, у нас вообще ничего не было! Мы какой-то угол нашли и долго-долго в нем жили.
— Терпеливая у вас жена, с ребенком-то и в углу!
— Мы в принципе, так сказать, на этом и сошлись. Не то чтобы были терпеливые, скорее ничего не боялись оба. Точнее, там, где трусил я, она меня поддерживала, а там, где боялась она, вступал уже я. Маленько без башни были, но надо сказать, что страна воспитывала нас бесстрашными. К тому же я в это время уже стройбат прошел и мне все было по барабану. Я понимал, что ребенок в семье должен быть, по-другому не представлял себе дальнейшей жизни. Как без ребенка? Зачем? А когда появилась дочка… До сих пор это абсолютно влюбленное в меня существо. Я с ней оставался, в живот ее утыкал и так с ней и спал. Многих вещей у нас не было, она спала в ящике каком-то, а я на досках.
— Ящик, доски… Какую-то старую коммунальную квартиру описываете?
— Да, это была именно такая квартира, и в ней комната, забитая наглухо, под кладовку приспособленная. То ли там умер кто-то, то ли еще что, мы как-то туда пробрались и тихонько, как мыши, заселились!
— Прочитают ваши юные поклонники и не поверят, что их любимый Лев Глебович так жил!
— А он с чего начинал? Вы послушайте, что он рассказывает, как на Сахалине пиратскую рыбу вылавливал, в Охотском море японцев обворовывал! Я как раз хорошо понимаю, как поднимались настоящие ребята в те времена, с чего они начинали и чем заканчивали, многие из них лежат на кладбище, Льву Глебовичу просто повезло.
— Вам тоже во многом повезло, например, с женой. Вы ведь вместе 39 лет! Супруга всегда терпеливо относилась к нюансам актерской профессии — разъездам, нестабильному графику, поклонницам?
— Она все очень бурно переживала. Безусловно, если бы у нее не было какого-то убеждения, что меня можно вынести со всем тем, что происходит, мы бы не смогли дальше жить. Видимо, она знала, что нет у нас других вариантов, что мы должны быть вместе.
— Вы нередко называете Аллу Александровну своим ангелом-хранителем. От чего такого она вас уберегла?
— От смерти.
— В смысле?
— В прямом. От физической смерти. И не один раз. Вот недавно я думал поехать с товарищем на фрифлай (свободное падение, одно из направлений парашютизма. — Прим. «Антенны»). «Опять за старое? Ты только-только выровнялся, какой тебе фрифлай?» — отругала меня. Я говорю: «Так летишь же всего минуту вниз, падаешь камнем и танцуешь в воздухе, это же круто!» Короче, вышел небольшой скандальчик, пришлось притормозить. И решил я, что пока на сапе (разновидность серфинга на доске. — Прим. «Антенны») покатаюсь. Супруга очень внимательно отслеживает, куда я могу «улететь». Похожая картинка происходит и с моим семилетним внуком. Давид, когда идет куда-то, у него голова повернута налево или направо, а идет он прямо, при этом никогда не смотрит вперед, его что-то постоянно отвлекает. Мы с ним как одной природы. Он единственный мальчишка у меня (у актера двое детей — Екатерина и Матвей, три внучки и внук. — Прим. «Антенны»). И каким-то образом, хотя я очень редко его вижу, для Давида я — авторитет.
— В силу особенностей графика всегда ли вам удавалось в желаемой степени уделять время воспитанию дочери и сына?
— Нет. Было правильно выбрано направление передать это воспитание супруге. Но тут еще надо сказать, что нам сильно помогали бабушка и дедушка с ее стороны, которые жили на Кубани. Дети проводили там каждое лето. Мы просто отдавали их, не спрашивали у родителей, будет им тяжело или нет, дети уезжали туда — и все. Поэтому воспитание и какие-то примеры того, что называется семейной жизнью, они взяли не только из нашей собственной семьи, но и от дедушки и бабушки. Недавно умерла наша бабушка, остались мы без наших кубанских родителей… Дети их очень любили и горюют.
— Кто повлиял на ваших наследников в плане будущей профессии?
— Честно говоря, я был максимальным сторонником предоставления свободного выбора, чего, может быть, сейчас не сделал бы. Но тогда мне казалось, что они должны поступать так же, как и я. Мне никто ничего не говорил, я выбирал сам, и их никто никуда не наклонял. Сегодня понимаю, что это было неправильно.
— Почему?
— Потому что сейчас это приходится исправлять.
— Имеете в виду момент, что Матвей (сын актера — один из самых востребованных мужчин-моделей в мире. — Прим. «Антенны») только недавно начал сниматься в кино, а не сразу?
— Да, наверное, и это тоже. Как мне кажется, я больше вкладывал в него вещи, связанные с поведением мужчины, то есть что нужно того не бояться, этого, а не о выборе профессии беседы вел. Детей тренировал, как бойцов спецназа. Дочка до сих пор такая и осталась, очень резкая, порой сама страдает, что она не девочка, а как маленькая разбойница. Но сейчас она, конечно, уже великовозрастный педагог, читает лекции об искусстве кино, у нее двое детей, но при этом за словом в карман не полезет, если вдруг что.
— Как у вас складываются отношения с внуками, строгий ли вы дедушка?
— Строжайший. И остался бы таким, но мне не дали воспитывать внуков так, как бы я это сделал, потому что родители своих детей вынашивают, играют с ними, как с куклами, долгое время, пока ребенок наконец не вырастает и не начинает накручивать на кулак все, что они допустили. Это в просторечье называется разбаловать. Но с другой стороны, родители есть родители, пусть воспитывают как хотят, а дети потом отомстят все равно!
— Ваша четвертая внучка появилась на свет этой весной. Удалось ли вам лично познакомиться?
— Младшую (у Матвея и дизайнера Джессики Стеренос подрастают две дочери — 2-летняя Сьенна и полугодовалая Лу. — Прим. «Антенны») я не видел до сих пор, то есть видел, но не трогал, нам к ним пока не съездить, они живут далеко. Вторая, Сьенна, уже приезжала в Москву, и у нас была, что называется встреча на Эльбе: двоюродные брат с сестрой Дуня и Давид обрабатывали ее, обрабатывали, и я понял, что ухайдокали бы, если бы папа не мешал. Папа пока тоже проявляет вот это: «Сьенна, Сьенночка…» Правда, Сьенночке уже пришлось подвинуться, потому что появилась вторая маленькая.
— Значит, Дуня и Давид растут не робкого десятка?
— Они внимательно наблюдают за тем, что делаем мы, и потихонечку присматриваются, как бы побольше территории захватить. Только отойдешь, а Давид уже — хоп, и у какого-то взрослого на аккордеоне наяривает. Так же и Дуня, которая говорит: «Да, не купили мне пузырей… Ну ладно…» Смотрю, девочки с мамой запускают пузыри, а через минуту и она там, обработала их и тоже надувает. Давид захотел открыть свой канал в YouTube, начал делать какие-то записи, у Дуни взял интервью, она сделала репортаж по своему дому.
— Как я понимаю, с внуком у вас больше всего общего.
— Однажды мы с ним гуляли в горах в Карловых Варах, шлялись вдвоем, и я ему дал возможность убегать куда-то, заблудиться, кричать: «Спасите, помогите». И там мы с ним сдружились, он все понял про меня, а я про него. Обожаю, когда Давид что-то объяснять начинает, он столько обоснований вставляет. Я люблю гулять с внуками так, чтобы они просто замотались, приходили домой и падали, больше уже ничего не могли делать. И вот мы как-то гуляем, они устали, просят купить воды. Я сказал, что денег мало, купил воду, а она оказалась с газом, и тут Давид говорит: «Дедуля, ты что, не знаешь, что я с газом не пью?» Дуня на него посмотрела, раз — и пьет. А Давид час мне рассказывал, что произошло, сколько он ждал эту бутылку воды, а теперь денег нет, везде очереди, дедуля не сможет купить, как же он дойдет до дома теперь без воды! Он говорил бесконечно, пока мы не пришли в следующий магазин, где я купил сок. Вынес его и сказал: «Давид, я взял сок». «Здорово», — ответил он. «Но он с газом», — добавил я. Вы бы видели, что происходило. Дуня, которая поняла, что сок с газом быть не может, тут же выпила почти всю пачку, оставила чуть-чуть Давиду и говорит: «На, пей! Ты что, не знаешь, что в соке нет газа?» Ему досталось три глотка, но полегчало.
— Александр Анатольевич, если сегодня вы снимаетесь в таких молодежных проектах, как «Гранд», то почему не идете в ногу со временем и не ведете страницы в социальных сетях?
— Семья считает, что мне это не надо. Честно говоря, я туда просто не захожу. Интернетом не пользуюсь по той причине, что сегодняшняя ситуация, как мне кажется, разрывает мозг людей на части. Разговор о человеческих достоинствах подвергнут сильнейшему сомнению. И это результат потребления интернет-пространства. Оно делит людей, допустим, на вакцинированных и невакцинированных. Это одно из таких очевидных делений. Как так? Кто мог ожидать, что подобное может произойти? Я уже не говорю о других проблемах, связанных с американцами, выводом войск из Афганистана… Что делать человеку со всей этой информацией? Выбирать, какое блюдо он съест и как оно у него отформатируется. Мне оно зачем нужно? Я бы посоветовал зрителям не смотреть интернет, не расстраивать себя попусту, потому что эти мыльные шары заходят в тебя и потом начинают лопаться внутри, кровоточить… Зачем? Можно ведь включить СТС и посмотреть наш прекрасный сериал, в котором есть четкие и ясные персонажи, они все трогательные, от словосочетания «пальцем потрогать». Такие герои создают уверенность, что мы все живем в одном пространстве, где люди адекватно друг с другом общаются, ссорятся, мирятся. И это пространство не занудное, в нем есть легкое чувство иронии и любви.
— Запал вам в душу этот проект! Он действительно добрый.
— Я скучаю по всем нашим ребятам и думаю, что не один я так говорю. Это один из уникальных проектов, который так сблизил совершенно разных людей. Но ничего этого не случилось бы, если бы не наши продюсеры, которые искренне любили всех героев и исполнителей. Я такого реально больше нигде не встречал. Это был сложный период моей жизни, продюсеры знали об этом, и удивительно, насколько однозначно они поддержали меня. Другие бы просто поставили крест, что и было уже неоднократно. Я благодаря им сохранился. Поэтому для меня работа в «Гранде» стала неожиданным и колоссальным обновлением крови, которую тщательно портили.
АЛЕКСАНДР ЛЫКОВ
НА ТВ
«Гранд», понедельник — четверг, вечер, СТС
Блицопрос
— Как бы назывался фильм о вашей жизни?
— Первое, что пришло в голову, — это слово «пеленг». Запеленговать, найти.
— Самая странная покупка?
— Наверное, не надо было мне кота покупать. Сложностей с ним много возникает. Но он уже куплен.
— Ваш идеальный досуг?
— Когда я лежу, смотрю, думаю, а потом делаю.
Спорим, вы не знали, что… Александр Лыков всегда боится начинать новую работу.
Досье
Родился: 30 ноября 1961 года в поселке Рахья Всеволожского района Ленинградской области
Образование: актерское отделение факультета драматического искусства Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии
Карьера: сыграл более чем в 100 фильмах и сериалах, среди которых «Улицы разбитых фонарей», «Хрусталев, машину!», «Бандитский Петербург», «Диверсант», «9 рота», «Охота на изюбря», «Турецкий гамбит», «Три мушкетера», «Шерлок Холмс», «Ленинград 46», «Год культуры», «Девятаев» и других.