– Андрей Сергеевич, в этом году 50 лет с момента начала съемок «Белорусского вокзала». Теперь это легендарный фильм. Но в то время он ведь вам дался нелегко?
— Вместе с покойным Борисом Яшиным мы сняли дипломный короткометражный фильм «Эй, кто-нибудь!», потом полный метр «Пядь земли» по повести Григория Бакланова. А «Белорусский вокзал» действительно пришлось пробивать с диким трудом. Прекрасный сценарий Вадима Трунина пролежал больше года, цензура мешала. Мы несколько раз что-то переписывали, и только после того, как мой учитель Михаил Ильич Ромм поручился своим партийным билетом за меня, что фильм не станет антисоветским, нам разрешили. Когда мы уже готовились к запуску, начальник из Госкино Сытин вызвал нас с Труниным, чтобы мы подписали письмо о том, что у нас самые добрые намерения, что картина будет в пользу советской власти, а не во вред ей. Он дал нам эту бумагу, мы ее подписали, а потом он пристально посмотрел на нас и спрятал листок в ящик стола. Но на этом претензии чиновников не закончились. Мне говорили, что в фильмах у героев неустроенные судьбы, унылое изображение нашей жизни… Ромм еще не раз вмешивался, чтобы мы могли работать дальше. И вот наконец дошли до последней сцены, в которой друзья-фронтовики приезжают в гости к медсестре, с которой они воевали. Тут меня вызывает директор «Мосфильма» Сурин и говорит: «Снимаешь Инну Макарову, а не Нину Ургант». И меня буквально заставили сделать актерские пробы этих двух замечательных актрис. На мой взгляд, выбор был очевиден: безусловно, Нина, с огромным обаянием, женственностью, у нее специфический свет из глаз, которого нет у других. Худсовет устроили в тот день, когда я был занят на съемках. Сказал худруку студии Юлию Райзману, он: «Не волнуйся, работай, все будет хорошо». Возвращаюсь на «Мосфильм», вхожу в кабинет Райзмана. Он с улыбкой: «Знаешь, все-таки утвердили Макарову, она очень понравилась». Я вышел, ничего не сказав, и пошел прямиком в приемную директора «Мосфильма», где написал заявление, что отказываюсь работать над окончанием картины, прошу снять мое имя из титров. Вышел, зашел в магазин, купил водки и поехал в Пахру на дачу к близкому другу Александру Светлову. Там провел три дня, не просыхал. А на четвертый приезжает мосфильмовская машина за мной. Ну а я еще не очень трезвый, принял душ, привел себя в порядок — и на студию. Там мне: «Ладно, снимай свою Ургант!»
– Эта последняя сцена с песней про последний батальон получилась одной из ярких в фильме.
– Сценарист Вадим Трунин придумал, что там должна быть песня. Я начал перебирать военные композиции, предлагал ему одну, вторую… Вадим: «Нет, нужна новая, и ее должен написать Окуджава». А Окуджава в то время не писал песен, не нравилось ему это дело. Мы дали ему прочесть сценарий, он прочитал и все равно отказался. Тогда я ему показал весь материал. И тут у него зажглись глаза: «Хорошо, давай попробую». Он написал слова, мне они показались странноватыми, я дал текст Трунину. Он: «Это то что надо! Будто любитель какой-то эту песню посочинял». Потом музыка никак Окуджаве не давалась. Собрались мы вместе: я, Альфред Шнитке, Трунин и Окуджава. Булат Шалвович показал Шнитке начало и припев: «Но как соединить это вместе, ума не приложу». Шнитке быстро все сделал, но при этом категорически потребовал, чтобы его имени в титрах фильма не было, потому что музыки в картине крайне мало…
И тут, когда песня была готова, вмешивается редактор: «А нынче нам нужна одна победа! Одна на всех, мы за ценой не постоим!» Что это такое? Наш лозунг был «Победа малой кровью!». Я ему (а редактор фронтовиком был): «Как?! 40 млн человек потеряли! И победа малой кровью?» В итоге нам так и не дали разрешения на запись песни, пришлось попросить приятеля заказать смену по другой картине. Нина справилась прекрасно, замечательно спела, три куплета песни слепили из трех разных дублей.
Все дети чрезвычайно самостоятельные
– Вы снялись у дочери в двух фильмах — «Истории одного назначения» и «Отцах и детях» по Тургеневу. Как работалось с Авдотьей?
– Мне кажется, экранизация классической русской литературы по роману Тургенева получилась удачной. Потрясающие актерские работы, в первую очередь Сергей Юрский с Натальей Теняковой, из молодых — Александр Устюгов в роли Базарова, Александр Скотников (Аркадий)… С такими партнерами было приятно работать. Я не смотрю на фильмы своих детей как отец, воспринимаю их как коллега.
– А в «Истории одного назначения» вы играете отца главного героя, которого исполнял ваш сын Алексей. Как складывались с детьми отношения на площадке?
– У меня там небольшая роль генерала Колокольцева. Естественно, я спрашивал у Дуни: «Что ты хочешь? Душевного колеблющегося героя от меня или настоящего солдафона?» Она четко определила задачу: «Давай делать солдафона». Такого я и играл.
– Алексей снял сериал «Садовое кольцо», в котором умудрился задействовать практически всех членов вашей большой семьи. Как такое удалось?
– Это инициатива Леши и целиком его заслуга. Он снял трех своих сестер, маму и меня. Аглая сыграла в эпизоде, а еще была редактором фильма. Она несколько лет главный редактор на студии Валерия Тодоровского, ведет много проектов, и у нее очень хорошая репутация. Александра тоже сыграла в небольшой сцене. Она живет за границей, работает в страховой компании. Приехала тогда в Москву на несколько дней, вот Леша ее и уговорил. У Дуни в сериале немаленькая роль, жена Лена сыграла сцену, ну и я в эпизоде на автостоянке промелькнул. А на съемках мы все вместе и не сталкивались. Мне кажется, этот проект получился у Леши удачным.
– Авдотья и Алексей с вами советуются?
– О чем вы говорите?! У меня все дети чрезвычайно самостоятельные, поэтому ни о каких советах и речи быть не может. Они сами знают, что делать. Да и я никогда к ним ни с какими советами не подходил. Уверен, что не родители воспитывают детей, а дети родителей. У меня их четверо, все они достойные люди, работают много…
В актеры привела жена
– Вы родились в творческой семье: мама — музыкант, папа — писатель. Как вас воспитывали?
– У меня было нормальное советское детство, коммунальная квартира. Когда началась война, отец учился в Литинституте и вместе со своими однокурсниками записался в добровольцы. Он пришел с фронта только в 1946 году. В первый раз увидел его, когда мне было пять лет. Обычная советская школа, двор на Сретенке, где царствовала семья уголовников… Брат моложе меня на 11 лет, и он появился на свет, когда мы жили уже в отдельной квартире. Мама проводила много времени за фортепиано, благодаря ей я познакомился с хорошей музыкой. А отец сам без учителей выучил пять иностранных языков, у него была превосходная английская библиотека, где прежде всего стояли книги по Второй мировой войне и целая коллекция английских детективов. Он любил Агату Кристи. Я тоже занимался английским с учителем, а когда в 14 лет родители поменяли квартиру и переехали в Марьину Рощу, то там рядом оказалась французская спецшкола. Отец сказал: «Надо быть полным дураком, чтобы не использовать такую возможность». И я за лето выучил французскую грамматику, меня приняли в школу с прекрасными педагогами, и благодаря учебе я даже потом умудрился поработать как профессиональный переводчик на первых двух московских кинофестивалях. Так что знание иностранных языков — полностью заслуга отца.
– А с профессией когда определились?
– С раннего детства я собирался в артисты. И только в 10-м классе решил, что это несерьезно, надо поступать на мехмат, купил задачник по математике, каждый вечер ходил в библиотеку заниматься этим предметом. Я спросил математика в школе (у него было три образования, два из которых математические): «Хочу поступать на мехмат. Как вы думаете, есть шансы?» Он сказал: «Голова у тебя светлая, но с твоим характером я бы не стал этого делать». Я долго думал, что же он такое увидел в моем характере? По математике у меня были одни пятерки. Я отзанимался месяц, поставил задачник на полку и больше никогда к нему не прикасался. Отец посоветовал: «Идти стоит не в театр, а в кино, и не в актеры, а в режиссеры». Я послушал его и выбрал ВГИК, приняли сразу. Когда учился в спецшколе, играл в любительском театре на французском языке при Доме учителя. Его создала переводчица Александра Павловна Орановская, ее литературный псевдоним был Алис Оран, вот она хорошо поставила произношение. У меня в этом театре уже большие роли были, а еще я в школе вечера организовывал, ставил спектакли как режиссер и принимал участие в них как актер. Помню, много фотографий, где я в разных ролях, принес во ВГИК на экзамен. Как сейчас говорят, пришел со своим портфолио. А Михаил Ильич Ромм ведь был переводчиком с французского. В 30-х годах удачно переводил Мопассана. На экзамене он попросил прочесть монолог Сида из пьесы Корнеля. Ну, я прочел…
– Начинали как режиссер, а потом уже стали играть в фильмах. Что подтолкнуло на этот шаг?
– Можно сказать, моя жена Лена привела меня в актеры. В 1983 году она снималась в фильме Родиона Нахапетова «Идущий следом». Ее мужа играл Ивар Калныньш, а вот с любовником случились какие-то проблемы, и она предложила режиссеру попробовать меня. Мне устроили пробы, я прошел их и сыграл первую роль в кино. Потом история повторилась еще раз. Лена снималась на киностудии «Ленфильм» в ленте «Красная стрела», Кирилл Лавров играл ее любовника, а я с подачи жены исполнил роль мужа.
Вскрывал сейфы, а руки не слушались
– Ваша недавняя работа, сериал «Динозавр», где сыграли вора-медвежатника, стала очень популярной. С вашей интеллигентной внешностью вы ведь не в первый раз играете уголовника?
– Да, было дело в сериале «Черные кошки», созданном на материале послевоенной Одессы. Но в «Динозавре» у меня несколько другой образ — более сдержанный со скрытым характером. Тут было что играть. Я ведь давно хлеб свой зарабатываю как артист. Предложили роль, а почему не попробовать. Мне с людьми из криминального мира сталкиваться не приходилось. Когда снимали сцены, касающиеся «профессии» медвежатника, постоянно просил, чтобы рядом на площадке были специалисты — милиционер, опера, чтобы показывали, как надо делать. В основном это касалось вскрытия сейфов, у меня от напряжения руки не слушались. А еще сцены драк, когда приходилось кого-то бить. Тут тоже был необходим постановщик трюков, который советовал, как лучше. А насколько профессионально получилось, судить мне сложно.
– Скоро выходит второй сезон проекта. Ваш герой Семен Бабушкин как-то меняется?
— Мне судить трудно, потому что 10 серий — большая дистанция, охватить все сложно. Одно скажу: Бабушкин изменится, потому что он теперь свободный человек, у которого есть работа и семья. Но ему все-таки пригодятся старые навыки и профессиональные способности. Они с другом Басней откроют свою фирму по вскрытию замков, будут помогать людям взламывать замки, когда они поломаются. С Александром Панкратовым-Черным на площадке были отличные отношения, мы с ним старые друзья. Уважаем друг друга и работали без проблем.
– Как дальше будут развиваться отношения с сыном вашего героя?
— В новых сериях настоящий сын-уголовник (его играл Юрий Чурсин) вообще исчезнет. Будет лишь тот неродной, к семье которого Бабушкин привязался. Его играет Женя Миллер из «Табакерки». Бабушкин опять пытается ему помочь, чем может. Правда, сын не очень доверяет папаше, считая, что его уголовные привычки все равно как-то проявят себя.
– Как работалось с молодыми актерами?
— Прекрасно. Мне нравится новое поколение, с которым я сталкивался тут как актер, а в других проектах и как режиссер. У нас много талантливых ребят. Есть настоящие звезды, как Женя Ткачук, к примеру. Вижу, что театральные училища продолжают поставлять доброкачественный товар на актерский рынок.
— Многие считают, что у нас не так все оптимистично.
— А в чем тут негатив? Что, старые педагоги лучше нынешних? Нет, не думаю. Проблем с молодыми у меня нет. Не знаю, насколько они меня понимают, но я их понимаю прекрасно. И хорошие режиссеры тоже у нас есть.
Пытаюсь придумать новый сюжет
— К слову, за время создания «Динозавра» сменилось три режиссера. Не хотелось взяться за съемочный процесс?
— И мысли не было. Нет в мире послушнее актера, чем режиссер. Он прекрасно осознает, что только у одного человека на площадке в голове вся реальная картина фильма. Поэтому у меня, когда я участвую в проекте как артист, никогда не возникает никаких споров, тем более конфликтов с постановщиками. Стараюсь всегда сделать как можно лучше то, что от меня хотят. Смена режиссеров всегда проходит болезненно для актеров. У нового начальника обычно другой взгляд, иные приемы работы. Но наши ребята (Женя Серов, Сева Аравин и Олег Компасов) все были профессиональны, проблем не возникало.
– Ваш последний фильм — «Француз». Что в планах у режиссера Смирнова?
– Пытаюсь придумать новый сюжет, но пока процесс находится в работе. Как получится. Даст Бог, сниму, а нет… А так мечтаю, чтобы все мои близкие были здоровы, счастливы, тем и живу.
Блицопрос
– Вас в себе пугает…
– Старость, отсутствие формы.
– Чем отличается реалист от пессимиста?
– Да ничем. Реалист – он и есть пессимист.
– Мужчина взрослеет…
– Где-то к 30 годам.
– Вы до сих пор верите в то, что…
– Главное в жизни — любовь.
Досье
Родился: 12 марта 1941 года в Москве.
Образование: в 1962 году окончил режиссерский факультет ВГИКа.
Карьера: в качестве режиссера снял фильмы «Белорусский вокзал», «Осень», «Жила-была одна баба», «Француз», сыграл более чем в 40 картинах, в том числе «Елена», «Дневник его жены», «Динозавр».
Семейное положение: женат на актрисе Елене Смирновой (Прудниковой). Дочери Авдотья (50 лет), сценарист и режиссер, Александра (47 лет), занимается предпринимательством, Аглая (39 лет), редактор на киностудии; сын Алексей (28 лет), режиссер.
Сериал «Динозавр-2» на канале НТВ с 11 мая.